12 Нью Провиденс

​

Внезапный поцелуй смутил Джоанну. Она тут же отвела взгляд и съёжилась в непонимании, как себя вести дальше. Что это было и зачем?

Капитана Хартголда невозможно было понять, его поведение всегда было непредсказуемым и часто вызывало у Джоанны ступор и недоумение. То он был добр к ней как к ребенку, то жесток как к матросу. Приказной тон его всегда граничил с мягкой манерой убеждения, добродушной улыбкой и хищническим оскалом. И никогда нельзя было предугадать его настроение.

Какие именно чувства испытывал он к ней сейчас? Была ли это просто симпатия или жалость? А может, это были взрослые чувства, которые обычно рождаются между мужчиной и женщиной? Подобные мысли пугали Джоанну, она потрясла головой, гоня их прочь. Но чем больше заботы и тепла он к ней проявлял, тем сильнее она привязывалась к нему, чего, конечно же, сама не желала. Так как полностью отдавала себе отчет в том, что водить дружбу с такими людьми очень опасно.

 

Облокотившись о перила, девушка с тоской смотрела на горизонт. Вечернее небо было облачным и унылым, а море – серым и безжизненным. Где-то совсем далеко скрылся остров, который по стечению обстоятельств стал настоящей тюрьмой для человека, погубившего ее отца.

Тем временем «Попутный Ветер» все больше и больше отдалялся не только от злосчастного острова, но и от ее родного дома. У девушки щемило в груди от одной только мысли об этом. В гордом молчании она приняла то, что пало на ее плечи. И весь дальнейший путь Джоанна тешила себя надеждой о том, что капитан Хартголд сдержит свое обещание, но чем ближе становились пиратские земли, тем больше ее начинали мучить сомнения.

Эти земли, о которых так упоительно рассказывал капитан, были совершенно отрешены от цивилизованного мира, но в то же время располагались в наиболее удобном месте для совершения дерзких ограблений. Все потому, что Нью Провиденс лежал близ торговых путей, по которым зачастую проходили весьма желанные призы в виде испанских судов, везущих золото и серебро на родину.

Багамские острова, к коим причислен и Нью Провиденс, долгое время были неспокойным местом и по сей день оставались гнездом разбойников. Время от времени Британские власти делали вялые попытки колонизировать и отбить эти земли у пиратов, но все это было безуспешно. Потому что очередной названный губернатор, прибывший в оплот пиратства, прогибался под здешнюю систему, которую установила местная негласная власть. Во многом роль сыграла и война за Испанское наследство, которая вынудила власти Великобритании временно отступить, поэтому фактически хозяевами Багам оставались разбойники и контрабандисты.

Приближаясь к этим островам, Джоанна начала впадать в панику, хоть и не подавала виду. А когда «Попутный Ветер» пришвартовался в порту Нассау, она удостоверилась в том, что внешне этот прибрежный городок многим отличался от родного Баттауна, и ее страхи не были беспочвенны. 

Местная архитектура и разного рода строения были просты и не особо привлекательны, впрочем, как и местные жители. Как оказалось, всему виной были не только междоусобные конфликты, но и нападки со стороны Испании, которая время от времени посягала на эти земли.

Девушка не увидела на улице благородных дам. Женщин вообще здесь было мало. А если и встречались таковые, то чаще всего они выглядели малость потасканными. Большую же часть этого преступного населения составляли мужчины, преимущественно средних лет. Обычно то были люди рабочего порядка, они были небриты, грязны и носили какое-то рванье. Но иногда невольно глаз улавливал среди них джентльменов в дорогих камзолах, в шляпах с перьями и с не менее изящным оружием, которое было призвано также указать на статус персоны.

Капитан Хартголд и сам сейчас выглядел весьма достойно. Джоанна заметила, что пощеголять он вообще любил. Его почти черное облачение выглядело изящно, но не вычурно, без лишних кружев и пышных манжет. На нем была черная рубаха с жилетом, узкие штаны и высокие сапоги. Руки свои он часто, как и сейчас, прятал в перчатках – видимо, отсутствие фаланги пальца его немного беспокоило.

Подкрутив кончики задорных усов, Генри Хартголд с чувством собственного достоинства и гордости смело сошел по сходням на твердую землю, придерживая под руку Джоанну. Сама она чувствовала себя явно не на своем месте, ведь всеобщее внимание местных жителей сосредоточилось не только на бравом капитане, но и на ней, и это заставляло ее робеть.

Некоторое время девушка вертелась, удивленно изучая местный колорит, но со временем успокоилась, ибо начала догадываться, что так она привлекает еще больше внимания.

Вскоре они пришли в заведение весьма сомнительного характера, где все было задымлено то ли от табака, то ли от опия, где женщины щеголяли в неглиже, а мужчины были пьяны и вели себя чуть лучше, чем животные – веселая была обстановка в этом богом забытом местечке. Тут был настоящий балаган, и Джоанна смущенно и боязливо жалась к капитану, опасаясь, что ее куда-нибудь уволокут.

Генри Хартголд усадил ее за стол в углу, подальше от лишних глаз, и присел напротив. Чуть позже он сделал заказ у одной из милых девушек, которая, игриво пококетничав с ним, тут же умчалась.

С женщинами, судя по всему, он был весьма нежен, так как каждую из них называл «голубушкой» и обращался с ними по-джентельменски, будь то развратная проститутка или просто служанка.

Капитан по-хозяйски оглянул весь трактир и склонился с озадаченным видом к Джоанне:

— Я надеюсь, тебя не сильно смущает здешняя обстановка?

— Ну… разве что совсем немного… — потупилась она. — Меня уже ничего не удивляет, сэр, но все равно мне тут некомфортно. Ведь я впервые так далеко от дома.

Генри положил ладонь на ее руку, и девушка непроизвольно напряглась.

— Я не дам тебя в обиду, Джоанна, — твердо произнес он, и, убрав руку, откинулся на спинку стула. — Тебе понравится здесь. Вон, Карлу уже нравится. — Капитан указал жестом руки на парнишку, смущенного и покрасневшего в окружении милых барышень. — Ты только взгляни на него!

Увидев брата, Джоанна с изумлением распахнула глаза. Ему и правда тут нравилось. Однако же, как быстро он менял свое мнение о пиратской жизни. Когда все было складно да ладно – он радовался как дитя, но как только нужно было хорошенько потрудиться – то на него нападала такая хандра, что он готов был просто удавиться. Сколько нытья и жалоб от него выслушала Джоанна по пути сюда, ведь на него свалилось так много забот.

Неприятнее всего было то, что Капитан Хартголд будто и не услышал слов Джоанны, и ей стало совсем не по себе, она опустила глаза, пытаясь спрятать свои переживания. Казалось, что он окончательно переманил Карла на свою сторону, и девушка стала совсем одинока в своих желаниях вернуться домой.

 

Ужин был сытный и богатый на разнообразие. Этого Джоанна не могла не отметить, ведь мучительное плавание вынудило ее питаться очень скудно, и особенно плохо ей пришлось в последние дни. Доходило до того, что она жевала сухари с пресной водой не больше одного раза в сутки, поэтому сейчас Джоанна почувствовала истинное блаженство и любовь к жизни, вкусив плоды «земли обетованной».

Мясо было сочное и пряное, а хрустящая корочка просто сводила с ума. Джоанна вцепилась в окорок, как оголодавшая уличная кошка, со страстью и жадностью. Так же неистово она поглотила яичницу и запила это все кружкой молока с теплой горбушкой хлеба. 

Капитан Хартголд кушал с не меньшим энтузиазмом, он не растягивал удовольствие, а ел так же жадно и яростно. Только запивал он это все крепким ямайским ромом и громко стучал кружкой по столу, требуя добавки. Все пришло к тому, что он хорошенечко захмелел и отчего-то немного приуныл.

Но тоска его длилась недолго, так как чуть погодя к застолью присоединились Томас Рэнни с Эриком, и капитан тут же приободрился, вероятнее всего, потому, что нашел себе достойного и выносливого собутыльника в лице первого помощника.

Эрик сел рядом с Джоанной, но не обронил ни слова, да и не было даже возможности что-то вообще сказать, ибо с прибытием Томаса стало совсем шумно.

Джоанна давно перестала слушать громкие и вульгарные разговоры мужчин и увлеклась рассматриванием местного контингента. Как оказалось, тут было очень много людей из команды «Попутного Ветра». А что касалось женщин, то если их было мало на улице, то только потому, что все они находились здесь, в борделе. Эти женщины были абсолютно разных возрастов и цвета кожи, одну из них девушка заприметила издали. Все потому, что ее внешность была совсем нетипична для тропиков: светлая фарфоровая кожа и копна рыжих волос – эти черты выбивались из общей массы пусть даже и разноперой публики.

Заметив капитана Хартголда, эта дама тут же устремилась к нему, но подкралась незаметно, а подойдя совсем близко, тут же обвила руками его плечи, скользнув нежными ладошками за ворот его рубахи. И нужно заметить, руки ее были весьма умелы и шаловливы, что застало Джоанну врасплох, и она сию же минуту сконфузилась и заерзала на месте.

А что касалось самого капитана, то он даже не шелохнулся, а только хитро улыбнулся, будто заведомо зная, чьи руки его ласкают, и неспешно опустил взгляд на них. Пожалуй, сейчас его улыбка была по-настоящему искренней.

— Вот он! Мой главный разбойник! — весело воскликнула рыжеволосая дама, прижавшись к его небритой щеке.

— О, да-а-а-а… это я, — лениво протянул Генри в пьяном дурмане и откинулся на спинку стула.

Джоанна смущенно наблюдала за ними двумя. Эта рыжеволосая бестия, казалось, ему была очень близка. Капитан размяк и утихомирился, и тогда девушка тут же вспомнила его слова о некой Сладкой Молли, которой ему так не хватало все это время. 

Так вот она, эта таинственная женщина, в чьи объятья он так стремился. В ее присутствии он стал вдруг шелковым и будто беззащитным. Либо все это было влияние выпитого алкоголя, но таким Джоанна его еще никогда не видела.

— Соскучился по мне, мой милый котик, да? — играючи полюбопытствовала женщина, теребя его за усы.

Девушке показалось это лишней вольностью, ведь это было равно тому, что лезть тигру в пасть. Но капитан не огрызнулся и не зарычал, а лишь расплылся в улыбке и даже больше разусатился:

— Жизнь без тебя, Молли, – это бесконечные страдания.

— О-о-о, Генри, я знаю, чем тебя утешить. Пойдем со мной, и я дам снова себя хорошенечко отшлепать.

Томас поперхнулся и засмеялся:

— Пха-ха-ха-ха-ха-ха!!!! Похоже, наш капитан суров не только в море, но и в постели! – воскликнул он и громко раскатисто загоготал вновь.

Джоанну бросило в жар, и она покраснела, Эрик закрыл лицо руками от стыда, а сам капитан неуклюже и даже немного стесняясь поднялся, опираясь на свою спутницу, и откланялся:

— Простите, дамы и господа. Я отлучусь на минуточку.

— На минуточку? – возмутилась Молли.

Генри заботливо склонился над своей женщиной и приобнял ее:

— Ну-у-у, дуреха, а чего ж ты хотела? Я так долго был в море…

— Ох, пойдем, Генри. Выжму из тебя все соки, — снисходительно ответила она, улыбаясь, и повела его в свою комнату по лестнице на второй этаж.

— Хочу ванну, массаж и женщину с большой грудью… и чтобы зарыться туда… носом… 

— Да, да, да. Обязательно, — утешила его Молли. — Видимо, я незаменима.

— Н-н-нет… не совсем… — потупился Генри. — Точнее был один парень, но он никак не мог взять в толк, что я от него хочу… — только и услышала Джоанна украдкой, после чего капитан скрылся из виду, а девушку эта фраза сильно озадачила и разволновала.

Первый помощник, пьяный, но еще твердо сидящий на обеих ягодицах, притих и молча стал наблюдать за Джоанной.

Девушке это не понравилось, ей сию же минуту захотелось встать и уйти, но как только она дернулась, Томас схватил ее за руку и усадил на место:

— Э! Куда собралась? А ну сиди.

Джоанна напряженно опустилась на стул и просидела так молча не меньше часа. Сколько ни пытался вывести ее на разговор Эрик, она отвечала коротко и без интереса. Ее не покидала мысль, что она здесь вроде как не гостья, а больше даже пленница. Одно лишь прикосновение Томаса и этот приказ заставили впервые ее об этом серьезно задуматься. Ей стало не по себе, она начала оглядываться и искать Карла, но его нигде не было видно. От этого ей стало еще страшнее.

 

По прошествии некоторого времени в гостевой зал спустился капитан Хартголд и, будучи еще во хмелю, распорядился о том, чтобы Джоанну устроили в отдельную комнату, а сам продолжил веселье уже в компании своей команды.

Молли позаботилась о теплой ванне и свежей одежде и очень радушно приняла Джоанну у себя. Она даже намеревалась раздеть и выкупать свою юную гостью, но девушка испуганно забилась в угол и попросила оставить ее одну. Молли не стала настаивать и вскоре удалилась, пожелав ей сладкого сна.

Уединившись наконец, Джоанна закрыла дверь на щеколду и облегченно выдохнула. Весь последующий вечер она позволила себе расслабляться и откисала в горячей ванной пока не остыла вода. Почувствовав холодок, она вышла и, закутавшись в полотенце, нырнула в мягкую перину. День выдался напряженным, и она, гоня дурные мысли, сытая и довольная, быстро заснула.

Проснулась Джоанна ближе к обеду следующего дня, и то разбудило ее солнце, попавшее в окно. Она неторопливо умылась, надела свежее белье и платье, которые Молли выделила ей, и направилась было к выходу. Открыв щеколду, девушка потянула дверь на себя, но она не открылась. Ее будто заклинило. Джоанна потянула еще раз, а потом еще раз и еще. Пот выступил на лбу, она наконец поняла, что ее заперли. И тогда все ее сомнения и страхи оправдались. Она здесь вовсе не гостья.

Джоанна не могла смириться со своим положением, ее всю трясло от злости и негодования, она начала бить кулаками по двери и кричать, чтобы ее выпустили, но никто не реагировал на ее требования.

Она судорожно осмотрела комнату и ринулась к окну, но на нем оказалась решетка. У девушки началась паника. Она не знала, что делать, и, потеряв кучу времени на стенания и просьбы и даже угрозы, она в край обессилила и осела на пол возле двери.

Неизвестно сколько прошло времени, с тех пор она и наплакалась, и насквернословила, и даже успела заснуть, прямо у входа. Внезапно в замочной скважине зазвенел ключ, и Джоанна, злая и растрепанная, вскочила с пола.

На пороге появился Генри Хартголд и, увидев взбешенную, сжимающую кулаки, девчонку, опешил:

— В чем дело, Джоанна?

— Вы заперли меня! — вскрикнула в гневе она.

— Ах, это пустяки, — насмешливо ответил он, смягчая напряженную обстановку. — Все, что я делаю для тебя, я делаю исключительно из самых добрых побуждений. Ты же знаешь, я не желаю тебе зла. Я пообещал, что позабочусь о тебе, и я делаю это как могу. Мне надо было отлучиться ненадолго, поэтому я принял решение запереть тебя. И уж поверь, так лучше для тебя.

— Вам все равно не стоило этого делать! — вспылила Джоанна, топнув ногой. — Я хочу поговорить с Карлом! Пустите меня. — Она попыталась протиснуться в дверной проём, но капитан резко отстранил ее от двери.

— Милая, — обратился он, явно выдавая свое недовольство, — давай ты сначала успокоишься и поговоришь со мной. Только не в таком тоне, а более ласково. Хорошо?

Джоанна задыхалась от злости, но его напористость дала ей понять, что свой пыл ей придется попридержать, иначе ничем хорошим это не закончится. Сдавшись, она отступила от него и угрюмо сжала зубы, опустив взгляд.

— Я же не пленница здесь?

— О, черт возьми! Разве я могу насильно удерживать тебя? Мы же с тобой обо всем договорились. Я отвезу вас с Карлом домой, как только будет возможность. Я сдержу свое слово, Джоанна.

— И когда наступит это время?! Когда?!

— Эй, а ну-ка держи себя в руках! – одернул ее капитан.

Девушку всю трясло, она чувствовала себя в опасности даже рядом с ним, с человеком, который пообещал позаботиться о ней. Он был сейчас зол не меньше, чем она, но сдерживал свои гневные порывы. 

Успокоившись, Генри сел за стол и прикрыл рукой глаза:

— Послушай меня. Если тебе уж так неймется, я могу предложить другой вариант. В порту стоит торговое судно, его капитан – уважаемый человек, хоть и контрабандист. В его планах стоит Северная Каролина, а там и до Баттауна недалеко. — Генри Хартголд, красивым жестом вынул из сумки кошелек и бросил его на стол. — Бери своего брата, и катитесь к чертям.

Джоанна замерла на месте, уставившись на деньги. Глаза ее внезапно налились слезами. Ей стало так стыдно из-за того, что она была не лучшего мнения о нем. А теперь капитан Хартголд великодушно предлагал ей взять его деньги и отправиться домой. Так мог поступить только ее отец или человек с самым добрым сердцем на свете.

— А… а… как же я верну вам деньги, сэр? — в замешательстве спросила она.

— Не нужно мне ничего возвращать, — спокойно ответил он.

У Джоанны ком встал в горле, и она замялась:

— Простите меня…

— За что? — удивленно поинтересовался капитан.

— За то, что усомнилась в вас.

Генри усмехнулся, перекинув ногу на ногу:

— Пожалуй, ты права. Но я не виню тебя, Джоанна. Ты правильно делаешь, что сомневаешься. В этом мире никому нельзя доверять. Наивно верят людям лишь дураки и дети. Ты же не дурочка и, вроде, уже не ребенок? Верно? Ты зрелая умом и достаточно смелая, чтобы пройти этот путь самостоятельно. 

— Да, — неуверенно ответила Джоанна и потянулась рукой к деньгам, но как только она коснулась кошелька, капитан схватил ее запястье и притянул к себе, да так близко, что ее ухо оказалось у его губ.

— Ты должна знать, Джоанна, — твердо заговорил он. — Здесь, на Багамах, женщин мало, а еще меньше – достойных женщин. Если у тебя нет сильного покровителя, ты легко станешь общественным достоянием. Ты понимаешь, о чем я?

В очередной раз капитан вогнал ее в краску, и Джоанна смущенно буркнула:

— Да, сэр.

— Ты не передумаешь?

— Нет.

— Ступай, — он отпустил ее руку. — И забери своего нерадивого брата. Толку от него как от пенька, если честно. Никогда не полагайся на этого засранца.

Джоанна попятилась назад и остановилась у дверей:

— Спасибо, сэр. Прощайте.

— Постой, — внезапно остановил он ее и, сунув руку за пояс, вынул пистолет. — Это случайно не твое?

Девушка растерялась, но была рада этой находке:

— Да, это подарок отца.

— Я случайно нашел его в твоей каюте и подумал, что Ройс Джоус вряд ли мог владеть такой изысканной вещицей как эта. Возьми отцовский подарок, милая, он может пригодиться. — Он подвинул к ней и сумку. — Возьми и это.

— Вы слишком добры ко мне, сэр. Я даже не знаю, как вас отблагодарить.

Капитан серьезно на нее взглянул в последний раз:

— Прощай, Джоанна.

Оставшись один, Генри Хартголд спокойно выждал некоторое время, а затем не торопясь вышел из комнаты. На лестнице рядом оказался ничем неприметный молодой человек, и Генри, подойдя к нему, внимательно осмотрел его с ног до головы.

— Ты знаешь, кто я? — сурово обратился он к незнакомцу.

Молодой человек тут же встрепенулся и выпрямился:

— Конечно, капитан Хартголд! Для меня было бы честью ходить с вами под одним флагом.

— Всему свое время, дружок. Как тебя зовут?

— Луи, сэр!

— Луи, — добродушно повторил он его имя и положил руку ему на плечо, — послушай парень. Есть у меня для тебя одно интересное дельце.