13 Блудная дочь
 

Торопливо спустившись по ступенькам, Джоанна осмотрела гостевой зал в поисках Карла. Найти его было непросто, потому что этот бездельник так набрался, что затерялся где-то в подушках на диване в компании двух милых барышень. Но как только Джоанна его разбудила, оказалось, что он еще в своем уме и даже может вести некий в меру логичный диалог.

— Карл, — серьезно окликнула брата девушка, хорошенько его встряхнув. — Вставай! Немедленно!

Юноша вяло отозвался, пытаясь сесть ровно и вылезти из-под подушек: 

— Что у нас за спешка?

Одна из девушек, темнокожая красавица с пышной копной курчавых волос, вдруг проявила некое подобие ревности и, обхватив юношу руками, потянула его на себя:

— Ну-ну, милочка, никуда наш малыш не пойдет. Ему с нами нравится. Да, дорогой?

Мальчишка тут же растаял и обмяк в объятьях коварной искусительницы.

А ее пышнотелая подруга, оторвавшись от очередного бокала вина, тоже прильнула к юноше и игриво заныла:

— Да, Карл, не уходи-и-и-и. Неужели ты оставишь нас ради этой худосочной щербатой девки? — И она взглянула на девушку с таким презрением, что Джоанну аж перекосило. Брови ее мгновенно вздернулись вверх, и она тут же нахмурилась:

— Эй ты, курица! Помалкивай, а то огребешь! — вспылила она, грозно пригвоздив ее взглядом и выдвинув нижнюю челюсть для пущего устрашения. — Давно по башке не получала?

Нахальная проститутка думала было возразить дерзкой девчонке, но сидящая рядом знойная красотка одернула подругу за рукав, что-то шепнула ей на ухо, и та вдруг закрыла свой рот и осунулась.

— Вот-вот! Помалкивай давай! — расхрабрилась Джоанна и, схватив Карла за руку, вырвала его из коварных лап грязной похоти и безудержного распутства.

Поначалу упрямый мальчишка сопротивлялся, но все же дал вывести себя из злачного притона на свежий воздух. Вдохнув его, Карл немного взбодрился и выпрямился:

— Чего ты хотела? — беспечно спросил он.

— А того, что мы с тобой можем прямо сейчас сесть на корабль, который идет в Северную Каролину. Вот что! — Джоанна встала перед ним, ожидая одобрительного ответа, но он почему-то не последовал. — Карл, почему ты молчишь?

Мальчишка нелепо пожал плечами:

— А где нам взять деньги?

— Капитан Хартголд великодушно дал их нам, чтобы мы с тобой вернулись домой.

— М-м-м, да? — озадаченно протянул юноша, потерев шею. — А может быть, я… не хочу домой.

— Что?! — возмутилась девушка, выпучив глаза. — Ты в своем уме? Ты мне всю плешь проел, когда мы сюда добирались, а теперь тебе, значит, тут вдруг понравилось?! — недоуменно возмутилась Джоанна.

— Да, возвращайся одна. А я иду за мечтой, — воодушевленно ответил Карл.

— За какой такой мечтой?! — в ужасе переспросила Джоанна, схватившись за голову. — Ты сошел с ума!

— Ты девчонка, тебе не понять. Мужчине нужны новые победы и завоевания, мужчины созданы для войны…

Джоанна не на шутку взбесилась и резко перебила его:

— Что за вздор ты несешь?! Хочешь войны?! Да я тебе сейчас ее устрою! — сжав кулаки, закричала она.

— Возвращайся домой, Джоанна. Скажи маме, что я… А ничего ей не говори, она все равно не поймет.

– Ты не можешь со мной так поступить, Карл, – в отчаянии сказала она, чуть не плача.

Юноша будто смутился на мгновение, но тут же упрямо пожал плечами, развернулся, открыл дверь и ушел, оставив Джоанну одну.

Горькая обида и недоумение поразили девушку до глубины души. Она еще долго стояла у порога борделя, не в силах двинуться с места. Если совсем недавно она чувствовала уверенность в задуманном предприятии, то сейчас Джоанна совсем отчаялась. Ей вдруг стало так страшно, что она начала нервно оглядываться и, прижавшись к стене, оторопев, замерла.

Спугнул ее внезапно вывалившийся из двери Томас Рэнни. Он не заметил ее, так как бежал на улицу по одной лишь причине – чтобы очистить свой желудок. Его начало страшно рвать, отчего девушка тут же оживилась, скорчилась и незаметно удалилась прочь.

На улице было еще светло, но сумерки были уже не за горами, и Джоанна судорожно пыталась найти решение до наступления темноты. Корабль должен был отчалить завтра утром, а значит, уже сегодня ей следовало бы договориться с капитаном насчет ее возвращения в Северную Каролину.

Джоанна торопливо шла по узким улочкам этого злосчастного городка и не сразу заметила фигуру мужчины, который, казалось, вел себя подозрительно. Потому что до этой поры подозрительными казались ей все, и она тратила свою бдительность направо и налево, когда опасность исходила лишь от одного человека. Если бы Джоанна хоть немного знала город, ей бы не составило труда обхитрить негодяя и замести следы, но преимущество было на его стороне.

Девушка начала искать более людные места, желательно те, где было бы побольше женщин, ведь они-то своим визгом могли бы поднять настоящий шум, случись что недоброе. Но, к сожалению, чем дальше она шла, тем меньше людей было кругом, а на улице тем временем становилось все темнее и темнее. Не желая больше тянуть кота за хвост, Джоанна резко свернула с широкой улицы куда-то в сторону и быстро побежала по узкому проулку, надеясь, что он выведет ее на другую улицу и ей удастся убежать от преследователя.  В какой-то момент она вдруг поняла, что за ней никто не гонится, и она остановилась. Быть может, ей все показалось, и это были навязчивые идеи, которые заставили вести себя глупо и бегать незнамо от кого? Она успокоилась и, вздохнув полной грудью, уже собралась идти к причалу, но подозрительная тень в краснеющем свете заката в самом конце узкого переулка напугала ее и заставила оцепенеть. В арке белокаменного дома, густо заросшего плющом, показался мужчина, лицо которого было закрыто платком, а в руках он держал пистолет:

— А ну живо давай сюда все, что у тебя есть! — резко крикнул он.

Джоанна опешила и прижалась к стене, лицо ее побледнело, а рассудок помутнел. В какой-то момент она не могла мыслить и согласна была на все, но, увидев глаза этого человека, она вдруг почувствовала больше уверенности, ведь в них не было безумства. Да и голос его был молодым и не звучал так устрашающе, как ему хотелось бы. Сию же минуту в голове девушки пролетел миллион развязок этой ситуации, и рука судорожно искала в сумке то кошелек, то пистолет.

— Быстрее! — закричал разбойник.

Джоанна нервно дернулась и, вынув кошелек, дрожащей рукой протянула его негодяю. Сам грабитель волновался не меньше нее и, потянувшись за деньгами, неуклюже обронил кошелек на землю. Это был призыв к действию, и Джоанна сию же секунду использовала этот момент, вынув отцовский пистолет и направив его дуло прямо в лицо грабителю.

— А ну, живо давай деньги обратно… ты... — запнулась она нелепо. — Ты…к-козлина!!!

Хриплый с перепугу крик ее был куда более безумным, чем у соперника, и, надо признать, возымел нужное действие: неопытный грабитель вдруг оробел и замер:

— Хорошо! Хорошо! Только не стреляй! — взмолился он и, не разгибаясь, протянул ей кошелек.

— И пистолет давай свой! И вообще… давай сюда все, что у тебя есть! Живо! И не дури, а то в миг отправишься к праотцам!

Внезапно из окна над их головами зазвучал низкий бабский ор:

— Какого дьявола вы орете у меня под окном! Пошли вон отсюда!

Дородная тетка высунулась из окна и ливанула ведро с помоями в их сторону. Девушка успела лишь вжать голову в плечи, приняв этот страшный удар на себя. ее враг, не будь дураком, воспользовался ситуацией, и Джоанна упустила и деньги, и своего грабителя. Негодяй, улучив момент, ринулся бежать и быстро скрылся в конце проулка за аркой цветущего плюща. Девушка храбро бросилась за ним следом, выбежав на другую улицу, но когда увидела его сверкающие пятки, остановилась и, не раздумывая, выстрелила.

Она вовсе не целилась, на это просто не было времени, но по счастливой случайности пуля угодила ему прямо в ногу, и он с криком грохнулся на землю. Джоанна не на шутку перепугалась, подумав, что убила его, но, заметив, что он зашевелился, бросилась к нему. Да только все это было напрасно: увидев ее, негодяй умудрился встать и, хромая, скрылся за домами. Там Джоанна и потеряла его след.

Безусловно, это был какой-то проклятый вечер. Вечер боли, отчаяния и разочарований. Девушка с абсолютно пустым взглядом, грязная и мокрая, опустилась на ступеньки какого-то дома и уставилась перед собой в пустоту.

Просидев так до темноты, Джоанна потеряла счет времени. Она уже и не знала, что делать и куда идти. Ей очень не хотелось возвращаться обратно к капитану Хартголду, ибо после его красивого жеста попрощался он с ней очень холодно. Тем более, он предостерегал ее, а она не послушалась и все равно сделала по-своему. Как теперь ей возвращаться? Как сказать, что она была не права? Как побороть свою гордыню?

Нет. Джоанна не хотела и не собиралась с ней бороться. Она просто обиделась на свою дурную судьбу и не двигалась с места, ожидая еще каких-то сюрпризов с ее стороны.

  Вдруг позади скрипнула дверь, и Джоанна встрепенулась.

— Милое дитя, — внезапно услышала она и, обернувшись, увидела перед собой старую милую женщину, которая заботливо склонилась над ней. — Я заметила тебя на своем пороге уже давно. У тебя, часом, ничего не случилось? Или ты кого ждешь тут?

Джоанна вскочила со ступенек:

— Ах, извините! Я просто задумалась на минуточку… – растерянно ответила она.

— На минуточку? — усмехнулась старушка. — Дорогуша моя, ты сидишь тут уже битый час и тяжело вздыхаешь. Не иначе как с тобой что-то случилось.

— Нет, ничего не случилось! — бойко ответила Джоанна и тут же понурила голову и вздохнула. — Точнее, случилось… кажется, я попала в беду.

– Ох, милочка, – ласково обратилась старушка, – заходи в дом. На улице ты здесь не останешься.

 

Пожилая дама, которая назвалась Гретой, оказалась настолько милой и безобидной старушкой, что Джоанна, само собой, быстро прониклась к ней доверием и рассказала ей о том, что с ней случилось, опустив некоторые детали, а именно – свою причастность к команде «Попутного Ветра» и в особенности к капитану Хартолду, дабы не напугать эту добрую пожилую женщину. Хозяйка дома, в свою очередь, внимательно выслушала гостью, сочувственно качая головой и причитая, как и положено пожилой женщине при подобных обстоятельствах.

– Так что я теперь в такой растерянности, – вздохнув, сказала Джоанна, – что даже не знаю, что и делать.

Излив все накипевшее, она вдруг притихла, но, тем не менее, мыслительный процесс продолжился, и она сама себе призналась в том, что единственный выход – это вернуться к капитану Хартголду как «побитая псина» и просить у него прощения. Потому что других вариантов она не видела. И, боже, как же ей было невыносимо стыдно.

– Надо было его послушать, – пробубнила Джоанна.

– Утро вечера мудренее. Завтра все и решишь, потому что на ночь глядя я тебя на улицу не пущу. Тут, как ты сама знаешь, ходит много всякого сброду.

– Вы слишком добры, Грета. Я не заслуживаю этого.

– Я рада тебе помочь, моя дорогая. В нашем мире не так много добрых людей, которые готовы помогать безвозмездно. Это надо помнить и с благодарностью принимать свою судьбу, как велит нам Господь Бог.  Думаю, если этот добрый человек так заботился о тебе и прежде, тебе не стоит его бояться.

– Да, наверное, вы правы. Я… я, наверное, вернусь к нему. Не думаю, что он разозлится на меня... Хотя...

Джоанна схватилась за лоб и опустила глаза, а Гретта подлила еще горячего чаю ей в кружку:

– Ну, это ты сделаешь не раньше, чем выкупаешься, потому что, деточка, смердит от тебя так, что дай Боже!

Джоанна стыдливо усмехнулась и начала снимать с себя грязную жилетку:

– Я прошу прощения. Можно постирать у вас свои вещи?

– Ну конечно, дорогая, – радушно сказала старушка. – Давай, сбегай за тазиком, он там внизу под лестницей лежит, а я поставлю греться воду.

Джоанна бодро подскочила со стула и пошла в подвал, но, спустившись вниз, где было не так много света, она не обнаружила того, что искала.

– Гретта, здесь нет тазика! – крикнула Джоанна наверх, и вдруг ее будто озарило. Обернувшись, девушка было дернулась к выходу, но дверь предательски и с грохотом захлопнулась, а за ней зазвенел засов.

Оказавшись в кромешной темноте, Джоанна замерла, боясь пошевелиться. И пусть подобное с ней раньше случалось, она с большим трудом переносила такие испытания. А в совокупности с этим вероломным предательством оно приобретало просто невыносимо ужасный окрас.

 Джоанна закрыла глаза и тяжело вздохнула. У нее не осталось больше ни слез, ни надежды. Казалось, что с этим вздохом ушло и беспечное детство, и глупая наивность. А на смену ей пришла хладнокровная расчетливость и зрелость.

– Гретта?! Что вы задумали?! – требовательно воскликнула Джоанна из подвала.

– Позже узнаешь. Сюрпризом будет! – последовал ответ сверху.

– У меня для вас, между прочим, тоже много сюрпризов! – не растерялась Джоанна. – Вы даже не знаете, во что ввязались!

Старуха вдруг затаилась, девушка почувствовала, что она стоит рядом с дверью и греет уши.

– Вы ведь даже не поинтересовались, кто именно тот человек, который так трепетно заботился обо мне до этого момента. Знаете, он очень разозлится, когда узнает о том, что вы сделали… что бы вы ни собирались сделать. – Джоанна затаила дыхание в ожидании ее реакции.

– Ты давай зубы-то мне не заговаривай. Сиди помалкивай. – Сверху послышались шаги, и Джоанна почувствовала, что рыба срывается с крючка.

– Капитан Генри Хартголд. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

Гретта замерла на месте, Джоанна услышала это и не преминула воспользоваться моментом:

– Вы наверняка знаете, на что он способен в гневе? Не так ли?

– Молчи, глупая! И хватит мне лгать и пытаться придумать что-то! – разозлилась старуха, повысив тон.

– Хорошо, но вы были так добры ко мне, я просто хотела вас предупредить. Мир, знаете ли, не без добрых людей, – решила напомнить Джоанна ее же слова, но старуха этого уже не услышала. И отсутствие реакции давало понять Джоанне, что на этом разговор их был окончен.

Оказавшись наедине с собой, девушка вдруг вспомнила, что когда она спускалась вниз, при слабом свете могла рассмотреть по правую сторону лестницы какие-то бутылки и глиняные кувшины. И она решила не тратить время, а изучить внимательно окружение хотя бы на ощупь.

Вытянув руки, Джоанна решительно направились вперед. Дойдя до стены, она влезла рукой в паутину, и это заставило ее содрогнуться от неприязни. Но страдания были вознаграждены: нащупав очередную бутылку, Джоанна взяла ее с полки и с большим трудом вытащила пробку. Судя по запаху, это было что-то алкогольное, и девчонка с дури и для пущей смелости хлебнула горячительного. Это оказалось добротное вино. Она встряхнулась, удивляясь самой себе, и, взяв  бутылку за горлышко, разбила ее о каменную стену.

– Эй! Мерзавка, ты что там разбила? А ну не смей трогать масло! А то огребешь! Сейчас придет мой сын! Он-то тебе мозги-то вправит!

«Масло!» – услышала Джоанна. Значит, здесь есть масло. Глупая старуха сама выдала свой секрет. Ведь это то, что ей действительно сейчас нужно. Она ринулась судорожно перебирать каждую бутылку, каждую склянку, которая ей попадалась под руку. Что-то падало вниз, что-то из этого разбивалось и приводило хозяйку дома в бешенство, и она опять начинала орать. Но Джоанну уже ничего не могло остановить. Прежде чем найти кувшин с маслом, она несколько раз уже успела порезаться, даже не представляя, насколько сильно.

Получив желаемое, она аккуратно прошла назад, нащупав лестницу окровавленными пальцами, но, не удержав кувшин, обронила его себе под ноги, и масло разлилось прямо на землю. Джоанна вскрикнула от досады и крепко выругалась, на что последовала очередная брань сверху. Но заведенная и взбешенная девчонка продолжила свои поиски, и они привели ее к желаемому. Она вылила на лестницу все масло, которое нашла в погребе, а внизу под ней навтыкала в землю несколько разбитых горлышек от бутылок. Кто бы там ни был, он вряд ли умрет, но хотя бы покалечится, а значит, у нее будет шанс. Покончив с подготовкой, она села под лестницей и притаилась в ожидании.

Время здесь длилось бесконечно, Джоанна даже успела успокоиться и вернуть себе твердость духа и решимость. В руке она сжимала острый осколок бутылки, готовясь при случае применить его в дело.

Услышав наконец сверху какой-то шум, девушка оживилась, но ей было тяжело понять речь, так как наверху шептались, и слышен был лишь мужской голос, который звучал очень странно. Казалось, у этого человека были проблемы с душевным здоровьем, которое очень походило на самое обыкновенное слабоумие в буквальном понимании слова. Ирония заключалась в том, что Джоанна серьезно задумалась о том, как он мог бы «вправить ей мозги», и ей очень этого не хотелось. Речь его была топорная, грубая, фразы были короткими, и, судя по его шагам, ходил он как-то неуклюже, но был очень большой и грузный, а значит, и сильный.

Дверь сверху распахнулась:

– Сынок, она внизу. Только смотри в оба, она там что-то задумала.

Джоанна сжалась под лестницей, приготовившись бежать.

Крепкий детина, не послушав свою мать, принялся спускаться, и поначалу он даже сделал пару шагов, но когда он оказался на середине лестницы, то тут-то вся заваруха и началась. С диким ревом он упал вперед с высоты своего роста и съехал по лестнице, угодив прямо глазом на торчащую разбитую бутылку. Поднялся такой шум, такой ор, что Джоанна восприняла его как важный сигнал для себя и выскочила из-под лестницы. Наступив на спину детины, она одним толчком преодолела три ступени и была уже на полпути к свободе, которую заслонила собой злосчастная старуха. 

Сейчас она вырвется на волю, думалось Джоанне, но неожиданно раздавшийся позади рев заставил ее оцепенеть. В тот же миг, подобно чудищу из темноты, что-то схватило ее за ногу и утащило в пучину. Она лишь почувствовала под собой несколько жестких ступенек, глухой удар по голове – и тут же обмякла.

 

Очнулась Джоанна в совершенно незнакомом месте  на полу. Это была небольшая комната с узким окном, закрытым решеткой. На столе светила лампа, рядом стояло кресло и даже небольшая кровать. Все это намекало ей на то, чего она больше всего боялась. На откровенное сексуальное рабство в стенах борделя.

Девушка заметила, что руки ее перепачканы запекшейся кровью и маслом, а одежда еще грязнее, чем была до этого. Она со слезами на глазах смотрела на руки и готова была уже расплакаться от своей беспомощности и бестолковости. Услышав за дверью шаги, она вдруг попыталась подняться, но из-за былого удара по голове не смогла сделать этого, а лишь неуклюже повалилась на пол.

В комнату вошла статная дама лет этак пятидесяти или чуть моложе. В любом случае, она делала все, чтобы выглядеть как можно свежее, и назвать ее даже пожилой не повернулся бы язык, ибо это была именно статная дама. Строгая и неприступная как скала, она держалась особняком и холодно взирала на Джоанну.

– Возьмите эту девчонку и выкупайте хорошенько, пока она мне тут все не запачкала. Где ее только нашла Гретта? В сточной канаве, что ли?

В комнату вошли две ничем не приметные женщины. Они грубо схватили девушку за плечи, отчего она непроизвольно пискнула, и ее куда-то поволокли. Джоанна же по натуре своей опять воспротивилась и решительно затормозила ногами, хоть и на это ей едва хватало сил:

– Постойте! Куда вы меня тащите?! А ну не трогайте меня! Хотите проблем?!

Уже в коридоре Джоанна огребла от хозяйки звонкую пощечину за свою упертость, а от другой – не менее крепкий подзатыльник и немного угроз физической расправы, что ее ненадолго удержало от крика.

– Нет! Нет! Нет! – вдруг снова закричала она во все горло. – Помогите!

Тем временем в борделе творилась настоящая вакханалия, и мало кто смог бы расслышать ее крик. А если и услышал кто, то его это могло только лишь позабавить. Однако дверь одной из комнаты подозрительно приоткрылась, из нее показалось огромное волосатое тело рослого мужчины, похожего на викинга, но со спущенными штанами, которые он уже неловко натягивал на ягодицы. Джоанна не сразу смогла узнать в нем первого помощника Томаса Рэнни:

– Постойте-ка, дамочки! Лорейн! Куда вы тащите это чудо? Тащите ее лучше сюда!

Лорейн, как, оказалось, звали эту неприступную даму, учтиво улыбнулась своему клиенту:

– Мистер Рэнни, эта девчонка только что из канавы, от нее смердит, и она еще не объезжена. Но я могу найти вам достойную замену.

– Чего? – возмутилась Джоанна, нахмурившись.

– Что ж… так даже лучше! – весело заключил первый помощник. – Мои предпочтения весьма изощренны. Так что давай ее сюда!

Джоанна выпучила глаза и встала как пенек, не решаясь двигаться ни назад, ни вперед. Ее подвели и грубо втолкнули к нему в комнату, после чего дверь захлопнулась, и Джоанна вдруг будто очнулась и разревелась перед ним.

– Рот свой закрой, – одернул ее Томас Рэнни. – Ты как здесь оказалась, балда?

– Я… я не знаю, – всхлипывая, протянула Джоанна. – Отведите меня к капитану Хартголду, пожалуйста, – еле дыша, вымолвила девушка.

Томас Рэнни поспешно начал одеваться, и женщина в его кровати вдруг оживилась:

– Эй, великан, ты куда?

Первый помощник молча обулся, взял свое снаряжение и, схватив Джоанну за плечо, бросил на свою даму угрюмый взгляд:

– Извини, дорогуша. Нашу затею придется отложить.

Дама лишь недовольно фыркнула. Томас тем временем выволок Джоанну наружу, стараясь быть незаметным. Сама Джоанна чувствовала себя весьма странно, на ее лице читалось лишь недоумение, и причиной этого был не только удар по голове, который она получила недавно, но и сама нелепость ситуации, в которую она никак не могла поверить.

Когда они спустились вниз, им преградил дорогу некий субъект, который, очевидно, работал на Лорейн. Хозяйка борделя показалась из-за его спины и холодно взглянула на Джоанну, а затем на Томаса Рэнни:

– Вы куда-то собрались?

– Да, Лорейн, я ухожу, а девчонка идет со мной. И если ты не хочешь проблем, твой остолоп уступит мне дорогу. В противном случае я разобью ему нос, а если встанет – прирежу как свинью.

Верзила двинулся на Томаса, и одним движением здоровенной руки первый помощник, как и обещал, хорошенько приложился кулаком к его носу, отчего охранник борделя со стоном свалился на пол.

– Лежать, псина! – взревел Томас Рэнни и, схватившись за эфес шпаги, придавил соперника сапогом. В холле воцарилась тишина, и всеобщее внимание теперь было обращено в их сторону.

– Что ты себе позволяешь?! – гневно возмутилась хозяйка. – Она стоила мне денег, и я ее так просто не отдам.

– Лорейн, послушай, – добродушно и в то же время угрожающе протянул Томас. – Если тебе дороги твои дети, то ради них оставь эту девчонку в покое. Ведь я сейчас действую исключительно от имени капитана Хартголда. Пожалуйста, эта девчонка нужна ему, и он будет очень рад, когда увидит ее живой и невредимой.

Произнесенное имя заставило Лорейн остепениться, грудь ее гневно вздымалась, но мало-помалу она сбавила обороты. Хозяйка вновь стала холодна и неприступна. Вдруг она отступила назад, давая им дорогу, при этом взгляд ее пал на саму Джоанну, и был он такой изучающий и любопытный, что, казалось, еще миг – и она брызнет ядом. Девушка встретилась с ее глазами, но не отвела взгляд.

Вместе с Томасом они благополучно вышли из борделя. Это было удивительно для Джоанны, ведь она только что осознала важность связей и то, что имя капитана Хартголда тут в действительности имеет большое значение.

 

Томас Рэнни втолкнул растерянную Джоанну в шумный трактир и поволок ее на второй этаж. Постучав в одну из дверей, он громко и безо всякой прелюдии и демонстрации почтения позвал своего капитана:

– Кэп! Дело есть!

– Заходи, – послышалось за дверью.

Томас в тот же миг втолкнул бедную девчонку в комнату. 

– Не поверишь, где я нашел ее! В борделе у Лорейн. Старая шельма сначала упиралась, но все же отдала ее.

Генри Хартголд оставил бокал и поднялся с кресла:

– Джоанна, как же это могло произойти?

Девушка обхватила себя руками и смутилась, опустив голову. Томас лишь покачал головой, махнул здоровенной ручищей и оставил их, закрыв за собой дверь.

– Это долгая история, сэр, – с досадой вымолвила она.

– Ну так расскажи мне эту увлекательную историю. Я думал, ты уже на пути к дому, и, признаюсь честно, я очень пожалел, что отпустил тебя. Но в конце концов, ты жива и здорова, и я рад тебя видеть, – приободрил ее капитан и распростер свои объятья.

Джоанна в слезах бросилась к нему и уткнулась лбом в его грудь. Горячие сильные руки обхватили содрогающиеся хрупкие плечи девушки и притянули ее еще теснее. Она зарылась носом в его одежду, пропитанную морским ветром и табаком, прижалась щекой и, услышав его сердце, почувствовала наконец покой.

– Меня ограбили… – заплакала она вновь.

– Не мудрено, – пожав плечами, ответил капитан.

– Я выстрелила в грабителя...

– Вот как? И что с этим... бедолагой? – невзначай поинтересовался Генри Хартголд.

– Я… я не знаю, он убежал… со всеми деньгами… – всхлипнула Джоанна. – А потом мне помогла добрая старушка.... а она оказалась злой и заперла меня… и потом… и потом… – задыхалась она от слез и возмущения. – Я так пожалела, что не послушала вас…

– И это послужило тебе хорошим уроком? Правда? – заключил капитан, обхватив ее лицо обеими руками и снисходительно взглянув на нее сверху вниз.

– Да, – растерянно ответила Джоанна.

Капитан Хартголд внезапно нахмурился, и немного отстранился от нее:

– Пресвятые небеса, ну что это за гнусная вонь, Джоанна?