17 Побег

​

Изо дня в день на «Попутном Ветре» становилось всё тяжелее и тяжелее дышать. На Джоанну давило буквально всё: и жадные взгляды матросов, и притязания капитана, которые становились с каждым разом всё изощреннее и смелее. Казалось, еще немного — и все границы будут нарушены и растоптаны вместе с ее честью.

Все вечера Генри Хартголд стремился провести с Джоанной наедине. Он старался скрасить досуг долгими беседами с ней, игрой на гитаре и даже чтением книг. Правда, однажды, когда он попросил ее почитать ему, то обнаружилось, что Джоанна совершенно не была обучена грамоте, и бедняжке с большим стыдом пришлось признать это.

Капитан утешил ее как мог и приободрил. Даже более того, он искренне вызвался помочь ей с обучением. Поначалу девушка проявила большой интерес, но на деле всё оказалось совсем не так, как она планировала. Ведь капитан зря время никогда не терял, и даже когда Джоанна увлеченно выписала кривые буквы, склонившись над столом, он сидел так близко, что она начинала чувствовать ухом его дыхание и даже прикосновения.

Пусть поначалу всё было вполне невинно, позже капитан начинал творить какие-то непотребства, коих Джоанна изо всех сил пыталась избегать. Беспокойные руки его с каждым разом становились всё наглее, хотя сам капитан всегда утверждал, что он — истинный джентльмен. Но как оказалось, его «джентльменство» заканчивалась там, где начиналась его похоть.

Конечно же, Генри Хартголд, своими выходками отбил у нее напрочь всё желание к обучению. Поэтому она бунтовала и прерывала урок раньше времени, иногда выбегая прочь из каюты, будто ее ошпарили кипятком. Капитан лишь смеялся ей вслед, не воспринимая ее протесты всерьез. Но тем не менее, он доводил ее до исступления и слез, которых сам никогда не замечал за ней или просто не хотел замечать.

Казалось, еще немного — и Джоанна сойдет с ума. Еще чуть-чуть — и она взорвется. Или навсегда погаснет и никогда больше не сможет гореть. Терзания не давали ей покоя. Более того, они даже забрали покой у Карла. Он наконец начал понимать сестру и прислушиваться к ней, чего раньше не делал.

Все совместные трапезы, проходящие в обществе команды, для обоих были невыносимо унизительными. Так как Джоанне приходилось сидеть рядом с капитаном на самом видном месте и быть центром всеобщего внимания, а Карлу, в свою очередь, приходилось выполнять самую грязную работу по кухне и обслуживанию. И что самое печальное, он продолжал быть объектом шуток и издевок не только со стороны капитана, но и всей команды. Поэтому с каждым днем тучи над Джоанной и ее братом сгущались всё сильнее. А тучи на море очень часто приводят к самому настоящему шторму.

 

И вот однажды вечером подул сильный ветер, который к ночи разыгрался в самую настоящую бурю. Вода вспенилась и будто взбесилось. Волны начали гонять маленький несчастный кораблик с гребня на гребень, то поднимая его ввысь, то безжалостно обрушивая его вниз. 

Джоанна и эту напасть пережила с мужеством, набив себе не один синяк во время шторма. Ее сильно рвало в этот раз, но и это ее не сломило. И даже когда ведро перевернулось от очередного толчка, упрямая девчонка выстояла эти невзгоды.

Но сложнее всего было капитану и его команде. Они потеряли несколько человек, пока боролись с морем, и Генри Хартголд был вне себя от негодования и злости.

Капитан зашел в каюту, как начало светать, насквозь промокший. Оставляя за собой следы, он уселся в кресло, трясущимися руками достал сигару из стола и раскурил ее. Он откинулся на спинку кресла и блаженно выдохнул дым изо рта, когда из своих покоев показалась Джоанна. Увидев его, она молча открыла секретер и, взяв бутылку ямайского крепкого рома, налила полную кружку себе и ему. Подойдя ближе, она протянула ему ром. Он тут же опрокинул его залпом и, отставив кружку, вдруг взял ее руку и поцеловал, прижав к своей щетинистой щеке.

— Сегодня ночью я думал, что, возможно, мы погибнем, — тяжело сказал он, устало глядя в пустоту, — а я так бы и не узнал твой ответ. И я вдруг почувствовал страх.

Джоанна посмотрела на него с опаской, зажмурившись, выпила ром одним махом и звонко поставила кружку на стол.

— Ну, довольно лирики, капитан. Вам надо просто отдохнуть, и вся эта чушь выйдет из вашей головы, — смущенно ответила она, стараясь увести разговор в другое русло.

Он засмеялся, притянув ее к себе теснее:

— Это не чушь. Нет, правда, сколько ты еще будешь меня мучить?

Джоанну затрясло от волнения, но она не нашла в себе ни силы, ни смелости оттолкнуть его в этот раз. Ей отчего-то вдруг стало его жалко, ходя никогда прежде такого чувства к нему не возникало.

— Ну... вы просто ложитесь спать, пожалуйста, — кротко повторила она.

Капитан Хартголд поднялся и тяжело взглянул на нее сверху вниз.

— Ты играешь со мной, Джоанна, — хмуро сказал он, погрозив обрубленным пальцем. — Эти твои женские штучки... Я чувствую себя таким идиотом, честное слово, — заворчал он и, прихрамывая, побрел спать. — И не смей меня будить ближайшие четыре часа, а иначе я... я… — Он вдруг рухнул на свою койку и тут же заснул.

 

Весь следующий день был ясным и безоблачным. Но и это временное затишье не продлилось долго. В какой-то момент с вороньего гнезда послышался восклик о том, что на горизонте завиднелся корабль, и весь покой растворился в воздухе.

Капитан, проклиная сегодняшнюю ночь, был зол на свою судьбу и на то, что так бессмысленно погибли его люди. Их просто смыло с палубы безжалостное море, и он ничего не смог с этим поделать. Капитан был огорчен и жаждал возмездия, но увы, это было невозможно. И когда на море объявился корабль. Генри Хартголд загорелся яростью и идеей во что бы то ни стало захватить его.

Погоня длилась весь день и всю ночь и хорошенько поизмотала и без того расшатавшиеся нервы капитана. Джоанна, видя состояние Генри Хартголда, тихонько обходила его стороной, пытаясь быть незаметной. Ее сильно пугала предстоящая встреча с новым кораблем. В голове она рисовала страшные картины о том, как всё будет происходить, и молила судьбу чтобы всё прошло как можно спокойнее.

Когда первые пушки «Попутного Ветра» прогремели, приказывая остановиться, никакой реакции от жертвы не последовало. Капитана Хартголда это еще пуще взбесило. Он презрительно сощурился и крепко выругался. Всё шло не по плану и только разжигало в нём огонь.

Он ворвался в свою каюту, громко хлопнув дверью. Джоанна, разглядывавшая гравюры в книжке, испуганно захлопнула ее и растерянно оглянулась.

— Ты мне сейчас кое-что скажешь, Джоанна! То, что я хочу услышать от тебя!

Девушка резко вскочила с дивана, выронив книгу.

— О нет, нет, нет… Я не могу сейчас! — в панике быстро забормотала она.

Капитан дерзко усадил ее обратно на диван и присел напротив у ее ног.

— Я уйду сейчас, но ты должна ответить мне, — потребовал он, сжав ее руки. — Ну же, Джоанна, дай мне желание вернуться к тебе живым, потому что я не знаю, что сейчас буду делать. Я очень сейчас зол, — сквозь зубы добавил он.

Джоанна почувствовала жуткое смятение, будто ее загнали в угол. Она прижалась к спинке дивана, стараясь отстраниться от своего назойливого ухажера. Грудь ее тяжело вздымалась, и она задыхалась от волнения и страха. Ну вот и настал этот ужасный момент. Тот самый долгожданный момент истины, когда она скажет ему «нет». Сколько раз она проигрывала это в своей голове, и сколько раз она выкручивалась из этой ситуации. Она скажет ему «нет», как в самых смелых своих фантазиях, и будь что будет.

— Да... — коротко выдохнула она сковавшее ее напряжение и побледнела.

На лице этого злодея-вымогателя появилась улыбка, и он тут же взбодрился и почувствовал себя увереннее:

— Ну-у… раз такое дело, может, ты ещё и поцелуешь меня?

Джоанна скривилась.

— Фу… Ни за что! — вырвалось у нее, и она в ужасе закрыла лицо руками и упала в подушки, зарывшись в них носом и проклиная себя на чём свет стоит.

Он лишь усмехнулся, спокойно поднялся и, наклонившись к ней, чмокнул ее в торчащее из волос конопатое ушко. Джоанна еще сильнее вжала голову в плечи и глухо хныкнула из-под подушек, прячась от его грубой щетины.

— Ну ничего, придет мой час, и я отыграюсь по полной, — иронично заключил он, выпрямившись. Задерживаться больше капитан не стал и, поправив на себе портупею, вскоре ушел, оставив девушку наконец одну.

 

Джоанна в страхе подняла взлохмаченную голову и оглядела пустую каюту, шмыгая носом. «Что сейчас произошло?» — задавала она себе вопрос. Как так случилось, что она ответила ему «да»? Она вдруг с горечью осознала, что стала предметом манипуляций и каких-то жестоких игр.

Джоанна подскочила с места, кровь взыграла в ней, и она засуетилась, слоняясь из стороны сторону. Она обязана была найти решение сию же минуту, и, как оказалось, все самые лучшие решения были на поверхности. Она бросилась в свою каюту и торопливо открыла ящик, достав перстень с темным рубином. Джоанна незаметно выбежала на палубу и юркнула в камбуз, где тут же нашла Карла, который лениво намывал кастрюли.

— Карл, у меня есть идея! — с порога заявила она и подбежала к нему ближе. — Бросай свои кастрюли! Мы возвращаемся домой!

 

Жертва капитана Хартголда долго еще препиралась и не шла на уступки и даже делала несмелые попытки отстреливаться. Но в конце концов ближе к вечеру пираты взяли свое и, прижав корабль к борту, хищнически взяли его на абордаж. Бой с ними был короткий и не заставил капитана Хартголда напрасно проливать кровь. Прижатые к борту матросы быстро побросали на палубу свое оружее, запросив пощады, и предводитель пиратов снизошел до милости.

Джоанна с Карлом выглянули из люка, когда уже стемнело. Суета еще не сошла, и на обеих палубах было достаточно людно. Пираты занимались тем, что обычно привыкли делать в подобных ситуациях: таскали тюки и бочки с провизией с борта на борт. Воспользовавшись суетой и темнотой, Джоанна, взяла Карла за руку, и вместе они миновали преграду за преградой и перелезли на чужой корабль. Вместе они подбежали к дверям камбуза и незаметно юркнули внутрь. Джоанна лишь бросила прощальный взгляд на стоящего вдали капитана Хартголда, следящего за порядком, и в страхе захлопнула дверь.

— Так, — начала девушка, оглянув новое помещение, — скорее, Карл, полезай в этот ящик. — Она открыла опустошенный складской короб для провизии и залезла вместе с братом, тихо прикрыв крышку. Здесь было тесно, и они оба едва ли помещались внутри, но других подходящих мест поблизости не было.

— Мне кажется, у нас будут проблемы, — взволнованно зашептал юноша, поджав ноги. 

— Не будет никаких проблем, Карл. Думаю, этого перстня хватит нам, чтобы откупиться.

— А если они подумают, что мы с пиратами за одно? Вдруг нас посадят?

— Нет, Карл. Если они решат что мы с ними заодно, то нас не посадят, а повесят. Но не будет ни того и ни другого, потому что мы вернемся домой целыми и невредимыми.

— Боже… — вздохнул Карл, облокотившись о стенку ящика головой. — Я обниму матушку, когда увижу ее.

Сверху послышался скрип, и дверь отворилась. Джоанна с Карлом тут же замерли и даже прекратили дышать, когда вблизи послышались громкие шаги и знакомое посвистывание. Это был Томас Рэнни. Он быстро осмотрелся и подошел к большому ящику, почесал затылок и присвистнул.

— Да тут всё! — громко крикнул он кому-то наверх и быстро ушел.

Джоанна облегченно вздохнула, а Карл вытер пот со лба.

— Надеюсь, сидеть нам тут придется не долго, потому что у меня уже затекли ноги, — зашептал вновь мальчика.

— Лучше посидим здесь подольше. Чтобы уж наверняка, — ответила Джоанна и склонила голову в темноте.

 

Так близко друг к другу Джоанна и Карл еще никогда не были. Они просидели вместе в тишине более пяти часов к ряду и даже сумели задремать, так как ночка выдалась у них тяжелая. 

И вот ближе к полудню они решили показаться на свет божий и приоткрыли дверь камбуза. Яркое полуденное солнце ослепило Джоанну, и она, щурясь, осмотрела палубу. На удивление, было тихо и спокойно, казалось, корабль и вовсе был пуст. Девушку это на мгновение ошарашило и привело в ужас. А не совершила ли она своим поступком нечто непоправимое? Не плывут ли они оба на пустом корабле в открытом море?

В какой-то момент Джоанна заметила тень матроса, поднимающегося вверх по вантам, и тут же пришло успокоение. Она полностью вышла из камбуза и облегченно вздохнула.

— У вас как там, руки-ноги не затекли, ребятки? — послышался позади до боли знакомый голос.

Джоанна обомлела и медленно обернулась. Увидев перед собой капитана Хартголда и за ним еще несколько его людей, она ахнула и замерла. А он спокойно сидел на бочке, покачивая ногой и мирно покуривая сигару. 

В этот момент Карл вылетел на палубу, споткнувшись, и тут же выпрямился и остолбенел, увидев перед собой пиратов.

— О, черт возьми! — выкрикнул мальчишка.

Капитан Хартголд неспешно поднялся и подошел к ним ближе.

— Так вы, значит, решили бежать? И чья же это была идея? А?

У Джоанны напряглись скулы и задрожали губы, глаза ее тут же налились слезами, она не могла вымолвить и слова. А Карл лишь виновато опустил голову и вцепился в руку сестры, и девушка накрыла его запястье ладонью.

— Что вы вцепились друг в дружку? — так же подозрительно ласково и спокойно спросил их капитан. — Боитесь? Правильно. Есть чего бояться…

Только сейчас Джоанна поняла, что этот корабль, который должен бы послужить им спасением, стал новым пристанищем для пиратов, так как капитан наверняка счел его более маневренным и крепким. И девушка в ужасе поняла, что спастись она могла, не бежав с «Попутного Ветра», а наоборот, оставшись на нем. Она вдруг опустила глаза под пристальным взором капитана. Ей нечего было ему сказать.

Генри Хартголд схватил Карла за плечо и толкнул к своим людям.

— Привяжите этого сопляка к мачте! Не поить, не кормить! И близко к нему не подходить! Пусть пожарится на солнце!

— Это я! — воскликнула Джоанна в его защиту. — Это была моя идея! Он не виноват!

Капитан обернулся к ней с нежной улыбкой:

— О, и до тебя дойдет очередь, моя прелесть.

Он схватил ее за ухо, и она непроизвольно вскрикнула от боли и зажмурилась, пытаясь вырваться. Генри Хартголд довел упрямую девчонку до своей новой каюты и грубо втолкнул ее внутрь. Джоанна рухнула на пол, больно ударившись коленками и попав ладонью в запекшуюся лужу крови. Она тут же быстро поднялась, вытирая ладонь, и расплакалась как дитя. Капитан захлопнул за собой дверь и, неторопливо пройдя вперед, сел за свой новый стол.

— Скажи, Джоанна, разве я не был добр к тебе? — тихо начал он.

Девушка вытерла слезы грязной ладонью и размазала густую кровь по щеке, шмыгнув носом, но отважиться поднять на него глаза не сумела.

— Смотри на меня, когда я задаю тебе вопрос.

Джоанна упрямо подняла глаза.

— Я очень разочарован в тебе, Джоанна, — печально заключил капитан. — После смерти твоего отца я встал на твою защиту. Я искренне проникся к тебе сочувствием, а такое со мной случается не часто. Я уберег тебя от оголтелой команды. Я холил и лелеял тебя, и ты ни в чем не нуждалась. И даже когда ты заныла, что хочешь домой, что я сделал?! — вдруг повысил голос он. — Я великодушно дал тебе денег на возвращение. А что ты? Ты забыла, в каком состоянии приволок тебя мистер Рэнни?! На тебя больно было смотреть, впрочем, как и сейчас. Ты забыла, что ты говорила мне той ночью?!

Джоанна вздрогнула от его вскрика и сглотнула ком в горле.

— Ты плакала и прижималась ко мне, как к своему единственному спасителю. И ты говорила мне такие слова… боже… — Он закрыл глаза рукой. — «Вы были правы, я больше никогда вас не ослушаюсь... Никогда». Так вот, значит, чего стоят твои слова…

Джоанна всхлипнула и снова расплакалась, но Генри Хартголд был непреклонен.

— А что же сейчас? Ты унизила меня перед всей командой своим глупым побегом после того, как я во всеуслышание заявил, что женюсь на тебе. Ты хоть понимаешь, как подорвала мой авторитет? Я это так не оставлю. Ты мне ответишь за всё, Джоанна! За всё! — Он схватил бокал со стола и, швырнув его на пол, разбил вдребезги.

Девушка резко дернулась от испуга и закрыла лицо от летящих осколков, а когда подняла на него красные от слез глаза, то увидела его, в бешенстве сжимающего кулаки.

— Я вовсе не хотела вас задеть или обидеть. Я очень ценю всё то, что вы сделали для меня. Прошу вас, не злитесь.

Генри Хартголд вдруг остыл, и лицо его уже не казалось таким страшным, как прежде.

— Твои извинения, Джоанна, конечно очень трогательны, но тебе не кажется, что этого недостаточно? Что уже поздно что-то менять. И пора уже отвечать за свои поступки.

Джоанна съежилась, когда он подошел ближе и положил руку на ее шею сзади. Она втянула голову в плечи и затряслась, не зная чего ожидать от него. Внезапно капитан Хартголд быстро расчистил стол от хлама и резко наклонил ее вперед, да так сильно, что она припала к столу щекой. Она вскрикнула но не оторопела, а начала биться и сопротивляться.

— Давай, покричи еще, чтобы все слышали. Это их только позабавит, — с издевкой сказал он ей на ухо.

Джоанна в панике начала искать хоть что-то на ощупь среди разбросанных карт, пока его грубая рука пыталась стащить с нее штаны. Неожиданно девушка укололась чем-то, быстро схватила нечто острое и ударила его в бедро.

— Ах ты сучка! — вскрикнул он, схватившись за ногу.

В этот момент в каюту без стука и предупреждений влетел Эрик и на миг остолбенел когда увидел их вместе: Джоанна с вытаращенными мокрыми глазами, взлохмаченными волосами стояла растерянно у стола, поправляя на себе одежду, в то время как Генри, скорчившись, стоял в метре от нее, а из ноги у него торчал окровавленный циркуль.

— Что такое?! — яростно вскрикнул капитан, обернувшись. — Тебя стучать не учили?!

— За нами погоня, — растерянно ответил юноша.

Капитан выругался и, резко вынув циркуль, швырнул его на пол и оглянулся на девчонку.

— Мы с тобой еще не закончили, Джоанна, — сжав зубы, бросил он и торопливо ушел. А Эрик так и не шелохнулся. Он растерянно стоял, глядя на Джоанну, и не находил слов утешения. Он был зол и напуган, его трясло от того, что он случайно увидел, но, будто осознавая свою беспомощность, в какой-то момент он смутился и ушел следом за своим капитаном, торопливо закрыв дверь.

 

Прошло еще несколько часов, когда впервые прозвучал залп пушек и крик людей снаружи. Джоанна вздрогнула от этого внезапного шума и затаилась. Еще через несколько минут в капитанскую каюту забежал юнга весь в крови и слезах. Рыдая, Мартин упал на колени и прижался к двери. Джоанна обомлела, когда увидела его ранение. Она сию же минуту вскочила с места и бросилась ему на помощь.

— Тихо, тихо! Я помогу тебе, Марти! Подожди секунду... — Она аккуратно приподняла его и уложила на кушетку.

— Плечо! Плечо! — закричал, плача, он.

— Потерпи немножко! Я сейчас!

Джоанна начала в панике обыскивать помещение и тут же нашла полотенце и кувшин с водой в капитанской спальне. Она быстро сорвала с мальчишки рубашку и, смочив полотенце, зажала ему рану. Мартин застонал и захныкал сильнее.

— Я не хочу умирать! Я не хочу… — плакал он.

— Ты не умрешь, Марти! Ты будешь молодцом!

Мальчишка отключился, и Джоанна растерянно села на пол. Она не совсем понимала, что с ним стряслось, он не мог умереть так, просто не мог! Девушка прислушалась к его дыханию. Всё было в норме. Она попыталась перетянуть ему рану поплотнее, чтобы остановить кровь, и вроде бы, ей это удалось. В тот же миг опять прозвучал залп, и последовали взрывы. Корабль затрясся, зазвенели стекла и затрещали доски. Джоанна упала на пол. Послышались выстрелы и крики, и с каждым разом они были всё ближе и громче. Она зажмурилась и закрыла уши изо всех сил, сжав их, чтобы не слышать этого ужасающего шума.

— Пожалуйста, пусть всё закончится. Пусть всё закончится… — тихо застонала она в слезах. И тут же Джоанна вдруг подумала о том, что, должно быть, сейчас творится с Карлом. Она представила его, привязанного к мачте, совершенно беспомощного и, вероятнее всего, уже убитого случайной пулей и саблей. Эта стоявшая перед ее глазами картина до ужаса ее напугала. Вскочив с пола, девушка бросилась на палубу.

 

Выбежав наружу, Джоанна вдруг застыла на месте, почувствовав дрожь по всему телу. Страшно жестокая картина раскрылась перед ее глазами. Вся палуба была залита багровой кровью. Люди, раненые и потерявшие конечности, кричали и пытались ползти прочь от огня. О них спотыкались другие, падали, поднимались и бились до последнего. Все они дрались, стреляли, резали, рубили, кричали и умирали… И среди этого красного ада только капитан Хартголд  уверенно стоял на ногах. Он рубанул абордажной саблей противника и распорол ему живот, из которого хлынула не только кровь, но и кишки.

В глазах Джоанны стояли слезы, а в ушах был такой гул, что она не могла расслышать ни слова. И даже когда капитан Хартголд подбежал к ней и начал что-то кричать, она не услышала его, а просто стояла, оторопев перед ним, не в силах даже пошевелиться.

В какой-то момент девушка почувствовала, что уже ничего не видит из-за слез, что она теряет сознание и без чувств падает в его окровавленные руки.