23 Зажатые в угол

 

Дрожащей рукой Филип взял саблю у капитана Хартголда и неуверенно поднялся. Всё вдруг в нём похолодело, и он замер, когда увидел корчащегося на земле Чарльза Джонсона, истекающего кровью.

– Мне некогда ждать, Филип, – вторгся в его раздумья резкий голос капитана.

Юноша побледнел и опустил голову, пытаясь вызвать жалость, но Генри Хартголд был непреклонен. Джоанна тем временем замерла у дерева, боясь подойти ближе, являясь лишь молчаливым зрителем этой напряженной картины. 

– Это обязательно, сэр? – взволнованно спросил молодой человек.

– Обязательно, – ответил капитан и скрестил руки на груди в ожидании. 

Филип нерешительно подошел к боцману. Чарльз, заметив в руке юноши саблю, вдруг запаниковал:

– Эй, парень... ты что? – прохрипел он. – Мы же с тобою заодно... сукин ты сын! Ты, что, убьешь меня – своего напарника и друга?

Филип тут же с испугу отстранился от своей жертвы и растерянно, будто спрашивая разрешения, посмотрел на капитана, но лицо Генри Хартголда не выражало никаких эмоций. Он лишь хладнокровно ждал, не подавая молодому человеку ни малейшего жеста одобрения. Тогда Филип занес саблю над грудью своего бывшего соратника и пронзил его сердце. Острие с затрудненным движением прошло сквозь тело. Молодой человек зажмурился, услышав последний душераздирающий вскрик умирающего, и открыл глаза уже повзрослевшим. Бессмысленным и опустошенным был его взгляд, но сам Филип верил, что так будет лучше прежде всего для него самого.

Капитан Хартголд, больше не церемонясь, быстро подошел к молодому человеку, отнял у него саблю и подобрал на земле другую.

– Соберите оставшееся оружее – и уходим.

Поспешно собрав всё полезное, что можно было урвать у мертвецов, они двинулись в чащу леса. Дорога была долгой и изнуряющей, пусть даже путники и набрали воды во фляги из ближайшего ручья, и через три часа неприветливых и опасных джунглей Джоанна начала еле плестись.

Капитан Хартголд шел впереди, не давая обоим своим спутникам отдыха, но в какой-то момент он резко остановился и молча сделал жест рукой, приказывая замереть.

– В чём дело, капитан? – поинтересовался Филип.

– Здесь тропа, – шепотом ответил Генри. – Видите?

Джоанна и Филип вытянули шеи вперед. И в самом деле, это была старая тропа, на которой остались даже следы босых ног.

– Мы тут явно незваные гости. Нам нужно держаться берега, там лучше обзор. Двинемся правее, смотрите в оба, – хмуро сказал капитан, оглянув всю территорию.

– Это дикари-людоеды? – обеспокоился Филип.

– Да откуда ж мне знать? Но и это не исключено. Мы можем нарваться на кого угодно. Держите ружья при себе. В случае чего – не стрелять, пока я не дам сигнал.

– Я слышал, они сдирают кожу прямо с живого человека, – тревожно забормотал юноша.

Капитан вдруг остановился:

  – Но-но, давай не при дамах, хорошо?

Филип растерялся и умолк, а Джоанна лишь повела бровью и насупилась. “Когда вообще наличие дам его смущало?” – подумала она, но сказанные молодым человеком слова и правда напугали ее, и в сердце затаился еще больший страх, чем был прежде.

– Если встретим индейцев, то рады нам точно не будут. Эти люди уже двести лет терпят натиск белых людей, поэтому на что мы можем рассчитывать? – задал Генри вопрос в воздух. – Только на их мудрость и благоразумие.

– Верится с трудом, – торопливо добавил Филип, догоняя капитана.

Генри резко остановился:

– Прикуси язык, Филип, а иначе останешься без него. И будет у меня целых два молчаливых спутника.

Юноша тут же испугался, вдруг умолк и дальше шел, не проронив ни слова, до тех пор, пока они не вышли на большой песчаный пляж. Филип выбежал вперед и, осмотрев всё, увидел отвесную скалу:

– Смотрите, капитан! Мы сможем там укрыться.

– Вот иди и разведай обстановку, – сухо ответил Генри и взглянул на Джоанну. – Ты как?

Девочка устало вытерла пот со лба и с покрасневших от жары щек. Силы были на исходе, но она уверенно кивнула, что, мол, еще держится. Он положил тяжелую руку ей на плечо и крепко сжал.

– Мы далеко зашли, Джоанна, но мы еще всем покажем. Я еще подержу фортуну за горло,  – с азартом сказал капитан и заговорчески склонился к ней ближе. – И тебе дам подержать. – Капитан как-то гадко улыбнулся и, подбадривая, похлопал ее по плечу, от чего Джоанна нахмурилась. Но это всё же вселило в ее душу надежду на спасение.

Вдалеке из-за скалы показался Филип, махая обеими руками, и они  устало и неторопливо поплелись в его сторону.

Пещера оказалась сухой и бесконечно уходящей в глубину. Сюда не поднималась вода во время прилива, а значит, здесь можно было спокойно переждать ночь и непогоду.

Капитан Хартголд осмотрел временное пристанище и упер руки в бока:

– Костер разожжем, когда стемнеет. Нельзя, чтобы кто-то увидел дым. Ты, Филип, как отдохнешь, собирайся за хворостом, да только не вздумай ничего рубить и глубоко в лес не уходи. Ты понял?

– Будет сделано, капитан, – бодро ответил юноша и тут же отправился выполнять поручение.

– А ты, Джоанна... – обратился он к ней уже мягким голосом, когда молодой человек ушел. – Тебе нужно сменить повязку, милая. Потому что кровища у тебя так и хлещет.

Девочка побледнела от мысли о том, что ей вновь придется снять повязку.

– Давай, Джоанна. Не надо этого стыдиться. Я тебе помогу.

Она горько на него посмотрела и, тяжело вздохнув, сняла с себя окровавленную повязку. В тот же миг ей стало невыносимо стыдно, и она опустила взгляд, но Генри взял ее за обе щеки и твердо посмотрел на нее.

– Эй, не робей. Все мы не без изъяна. Какая же ты пиратка, если у тебя все глаза на месте? – попытался приободрить ее Генри, но вызвал этим только  еще большее смущение, и она вся сжалась в его руках и тяжело задышала, еле сдерживая слезы. Тогда капитан заговорил еще мягче, как никогда раньше: – Не переживай, малышка. Когда вернемся на Нью Провиденс, сошьем тебе черную повязку, а если захочешь, даже купим попугая. Ты будешь выглядеть как настоящая гроза морей, и все в округе будут тебя бояться и уважать. Все будут смотреть тебе вслед и говорить: «Черт возьми, да эта девчонка – опасная штучка, ей палец в рот не клади». Ну как, тебе нравится? Договорились? – бодро спросил ее капитан.

Джоанна робко улыбнулась и закивала, вытерев слезы. 

– Ну вот и ладушки, – сказал он, открыв флягу. – Я как раз урвал немного рому. Вечером прокипятим бинты и повяжем чистую повязку.

Джоанна аккуратно ополоснула водой лицо от крови и пота и приготовилась к страшному. Капитан выдохнул и серьезно посмотрел на нее.

– Будет сильно щипать. Постарайся не кричать, – предупредил он. – Запрокинь голову немного.

Джоанна послушалась его и закрыла ладонью здоровый глаз, боясь, что ром попадет и в него тоже. В следующий миг она почувствовала невыносимое жжение и огонь в ране. Невольно из ее уст вырвался стон, и хрупкие плечи затряслись от рыданий.

– Ну всё, всё позади... – капитан нежно взял ее за плечи и приобнял. – Ты была молодцом. Так держать, Джоанна.

Покой нарушил Филип, бесцеремонно вторгнувшись в их пространство.

– Капитан, я нашел родник неподалеку, – раздался голос Филипа позади. Он прошел в пещеру чуть глубже и сбросил сухие ветви на землю.

– Хорошо, – сухо ответил Генри и, поднявшись, выглянул наружу. Он стал вдруг задумчивым и печальным, но будто пытался это скрыть от обоих своих юных спутников. Ведь подбадривая их, сам он в действительности не верил своим словам. Он чувствовал, что зажат в угол, что ему некуда бежать, и что у него самого нет никаких надежд на спасение. А больше всего он беспокоился о том, что вероятнее всего, никогда больше не увидит своего младшего брата, и о том, что последний их разговор был не самым приятным. Даже более того – он был отвратительным, за что самому Генри было теперь ужасно стыдно. И он мучил себя въедливыми словами, которые он так беспечно швырнул Эрику в лицо в последнем их разговоре.

Капитан задумчиво стоял, глядя на горизонт, но на самом деле смотрел он куда-то в пустоту. Уставшие глаза с темными кругами внезапно сощурились,  мышцы лица напряглись. На море, вдалеке, Генри заметил корабль, а рассмотрев его подробнее, он понял, что это был Доброжелатель.

– Ах вы чертовы выродки… – ругнулся капитан Хартголд. – Вы только посмотрите! Задали мы им трепку, идут зализывать раны, мерзавцы. 

Джоанна и Филип дернулись к выходу, но капитан придержал их рукой:

– Да только не высовывайтесь. Нельзя, чтобы они нас заметили.

– Кто они такие, сэр? – спросил Филип, всматриваясь вдаль.

– Испанские собаки, – грубо ответил капитан.

– А как они отжали корабль у наших?

– Сейчас пойдем и спросим, как! Как, черт возьми, свора шелудивых псов посмела посягнуть на святое?! – разозлился Генри и сжал кулаки. – Ничего…мои руки еще до вас дотянутся. Я это так не оставлю…

 

Ближе к вечеру, когда начало темнеть, капитан разрешил разжечь костер, но организовали они его в глубине пещеры, чтобы свет от огня не бил наружу и дым от него рассеивался больше. В металлической фляге Генри вскипятил воду и, предварительно промыв старые бинты, обдал их кипятком. Часа через два они подсохли вблизи огня, и Джоанна смогла повязать их себе вокруг головы.

Филипу повезло найти днем несколько устриц на пляже, и они стали скромным ужином на этот вечер. Также он нашел парочку зрелых кокосов, что тоже немного разнообразило их рацион.

Весь вечер капитан был молчалив и задумчив. Он сидел, глядя на костер, и в его глазах гуляли такие бесы, что Филип с Джоанной начали волноваться. Всё в нём кипело от гнева, и он будто ждал утра, чтобы нанести своему врагу решающий удар. Но в действительности это было невозможно. Это его и мучило, поэтому сейчас он выглядел яростным и в то же время беспомощным.

Они заснули на сухих пальмовых листьях, которые предусмотрительно собрали днем, а проснулись рано утром, когда костер уже погас. Открыв глаз, Джоанна почувствовала тяжелую руку на плече и тепло позади. Голова ее раскалывалась, а тело болело от жесткой неудобной лежанки и от озноба.

Капитан тут же проснулся и потянулся рукой к ее лбу.

– У тебя жар, – с досадой заметил он. – Смотри, девочка, не вздумай откинуться. Тебе еще рано. – С этими словами он поднялся и, почесав щетину на лице, обернулся к спящему юноше. – Поднимайся, Филип. Нас ждут дела.

Молодой человек, потирая лицо и кряхтя, начал лениво собираться.

– Ты, Джоанна, останешься здесь, – велел ей капитан и, присев на колено, протянул пистолет. – В случае чего – стреляй. Мы поймем, что ты в опасности, и предпримем всё, чтобы добраться как можно быстрее.

Джоанна взяла пистолет дрожащими руками и кивнула. Генри устало улыбнулся ей и нежно потрепал за волосы.

– Давай, не зачахни тут. Будь бойцом.

Девочка со страхом посмотрела им вслед и, оставшись одна, сжалась в комок, прижав к груди пистолет. На этом острове было слишком много опасностей: бывшая команда, индейцы, испанцы и дикие звери, и ни с одним из них ей не хотелось столкнуться, особенно в момент одиночества и слабости. Она подобралась к выходу и, высунув голову, осмотрела весь пляж. Он был пустынным, за исключением двух удаляющихся знакомых фигур, и ей стало страшно. Она тут же спряталась в пещере и, измученная жаром, решила прилечь и вскоре заснула.

 

Треск веток пробудил ее от забытья. Джоанна, очнувшись в поту, взволнованно оглянулась. Этот шум, исходящий снаружи, мог издавать кто угодно, и у нее не было никаких догадок о том, кто это мог бы быть, но внезапно она услышала насвистывание. Это сразу дало ей понять, что рядом чужак, ведь ни у капитана Хартголда, ни у Филипа такой привычки она никогда не наблюдала. Схватив пистолет, девочка тут же бросилась вглубь пещеры. Но этим привлекла только больший интерес незваного гостя.

– ¿Quien está aquí? – раздался напряженный мужской голос у входа в пещеру.

У Джоанны в этот момент подкосились ноги, и она скрылась во мраке за выступ каменной глыбы, но звуки ее шагов и тяжелого дыхания всё больше и больше заманивали испанца вглубь.

– ¡Quédate donde estás! – крикнул вновь незванный гость.

Девочка поспешила и скоро очутилась в кромешной темноте, где не было видно уже ничего впереди, а тем временем шаги испанца становились громче. Джоанна сделала одно неловкое движение и, не почувствовав под ногами земли, вдруг упала и больно ударилась плечом о каменный уступ. В этот же миг раздался писк, и она почувствовала резкий неприятный запах. В пещере раздался шелест листвы, но как оказалось, это были крылья летучих мышей. Они грозной шумной тучей пронеслись мимо Джоанны и устремились на свет. Испанец вскрикнул и выбежал с испугу из пещеры, крича, очевидно, какие-то проклятья.

Выждав некоторое время и поняв, что интерес незваного гостя был полностью исчерпан, Джоанна нащупала пистолет, который выронила при падении, и, поднявшись, попыталась выбраться из ямы. Но слабость и ломота в теле не давали ей этого сделать. Она хваталась за края каменного уступа, да только руки соскальзывали, и она падала вниз снова и снова до тех пор, пока не ударилась лбом о камень и не рассекла бровь. Тогда она наконец поняла, что не может вылезти из ямы и что совсем не способна бороться. Осознание этого привело ее в такое уныние, что она села на корточки и горько расплакалась в кромешной темноте.

И пусть она не раз становилась заложницей беспросветного мрака, но этот раз был, по ее мнению, точно последний в ее жизни. Она  с ужасом начала рисовать в воображении страшные картины своей гибели, которые наслаивались на всё новые и новые ужасающие картины, и они начинали сводить ее с ума. Джоанна усилием воли пыталась ухватиться за надежду, но спотыкалась в своем сознании о жестокую реальность и падала снова в эту зловонную мрачную яму, из которой не было выхода. Через некоторое время она, обессилев от усталости и лихорадки, впала в забытье, прислонив голову к холодной стене. А еще через некоторое время ее вдруг пробудил до боли знакомый голос:

– Джоанна, где ты?

Девочка резко открыла глаза и вскочила с холодной земли. Это был капитан Хартголд. Его голос был такой тревожный и такой родной, что она разрыдалась от счастья, и он пришел на ее плач.

– Эй, как ты сюда попала? – встревожился капитан. – Ты не ранена? А ну давай руку. – В тот же миг он ухватил ее запястья и вытащил из ямы. Джоанна упала на колени и, вцепившись в своего спасителя, крепко прижалась к нему, и его сердце сейчас, так же как и ее, вырывалось из груди. – Я видел следы снаружи. Кто это был? Это люди с Доброжелателя?

Джоанна закивала, и он вдруг разглядел во мраке свежую рану на ее лбу.

– Это кровь? Они же тебя не нашли?

Девочка быстро помотала головой, вытирая слезы.

– Не надо было тебя оставлять. Пойдем отсюда скорее.

 

Осмотрев пляж и всё вокруг, капитан торопливо вышел из пещеры и помог спрыгнуть Джоанне с камней. Вместе они двинулись обратно, откуда пришли вчера, но только вдоль берега.

– Мы нашли Попутный Ветер… – быстро говорил капитан на ходу.  – Он потонул, но только отчасти. Корма осталась на поверхности, и если нам повезет, она продержится так до прилива… – Он тяжело вздохнул, придерживая Джоанну за руку. – Я отправил туда Филипа, а сам пошел за тобой. Нам надо держаться вместе, и не важно, насколько тебе сейчас плохо, Джоанна. Нам еще много надо будет пройти.

До места встречи было не меньше мили, но под жарким тропическим солнцем и из-за вязкого песка дорога была очень выматывающей. А если брать в счет лихорадку, которая истязала Джоанну, то сил хватило буквально на полпути, и тогда капитан Хартголд посадил ее себе на спину и понес дальше.

Придя на место, Генри уложил Джоанну в тени деревьев и отдал ей последние капли воды, которые остались у него во фляге.

– Потерпи еще немного, Джоанна. На корабле есть лекарства, ром, оружие. Мы много раз справлялись до этого и в этот раз мы тоже справимся. Слышишь, Джоанна? Мы еще всем устроим такой адище, что тебе и не снилось. Я тебе обещаю, это еще не конец.

Капитан Хартголд прилег в тени рядом с ней и уставился в ясное голубое небо. Он долго думал, кусая засохшие губы, будто что-то хотел сказать, и вдруг повернул к ней голову и тихо спросил:

– Я же… тебе не враг, верно?

Губы Джоанны задрожали, а единственный глаз покраснел и наполнился слезами. Она  взглянула на капитана Хартголда и, запрокинув голову к небу, тяжело вздохнула.