5 Спокойный Билли

​

Выйдя на палубу, капитан Райдер сразу же заметил игривое настроение, блуждающее среди команды. И зачинщиком всего этого являлся Генри Хартголд. Сейчас он возвышался над пленником, прижав бедолагу сапогом к дощатому полу, а Карл беспомощно хныкал под тяжестью этого унижения, даже не пытаясь высвободиться.

— Эй! Хартголд! Пусти мальчишку! — прозвучал голос капитана Райдера.

Общий хохот внезапно затих. Генри оглянулся и, усмехнувшись, нехотя убрал ногу со спины паренька. 

Подняв голову, Карл сперва не поверил своим глазам. Он не успел ничего сказать, как сильная рука Билли схватила его за шиворот и, грубо подняв на ноги, увела с чужих глаз долой.

В капитанскую каюту Карл попал с пинка. Получив, таким образом, неплохой разгон, он ударился головой об стол и тут же осел на пол. Джоанна вскочила с дивана, когда увидела его, но не решилась к нему подойти, ибо в каюту вошел отец.

Билли закрыл за собой дверь и гневно воззрился на мальчишку.

— Проклятье! А ты почему не сел в лодку, олух?

Карл, потирая ушиб на лбу, поднялся на ноги:

— Какую лодку? — удивленно переспросил он.

Билли еще сильнее рассвирепел и сжал кулаки до дрожи в руках.

— Чертовы детишки! Вы хоть понимаете, во что вы ввязались?! Вы вообще чем думали? Особенно ты, Джоанна!

Девушка стояла, понурив голову. Она многое сейчас хотела ему сказать, но не могла. Что касается Карла, то он как раз-таки быстро оправился от пережитого им шока и уже был в полной готовности.

— Я бы тоже хотел задать тебе пару вопросов, Билли! — с вызовом сказал мальчишка.

Стоило ему произнести эти слова, как он тут же получил пощечину.

— Для тебя «капитан Райдер», щенок!

Весь пыл Карла тут же иссяк, и он, как и следовало щенку, поник и жалобно заскулил.

— Мама тебя убьет, когда узнает, — простонал он, потирая щеку.

Билли угрожающе навис над Карлом, и мальчишка сжался под его гневным взглядом. 

— Если ты доберешься до дома живым, то обязательно расскажешь мамочке, как я тебя бил. Хорошо? А пока закрой свой рот, паршивец, и слушай меня. На палубу не смейте соваться. Прибудем в первый же порт, и я вас высажу. Ты, Карл, за главного. Позаботься о сестре, будь мужчиной.

— Она мне не сестра, — огрызнулся мальчишка.

— Ты и не мужчина, — тихо пробубнила Джоанна себе под нос.

Билли побагровел, мышцы его лица дрогнули в злобной гримасе, и он снова сорвался на Карла, отчего юноша даже вздрогнул.

— Закрой свой поганый рот, мелкий говнюк! Слышал, что я тебе сказал?

— Да, сэр, — поддался на дрессировку Карл и от испуга даже вжал голову в плечи.

— Я дам вам деньги. Дождетесь попутного судна — и домой. Вам все ясно?!

— Да, сэр, — в один голос ответили Карл и Джоанна.

Капитан Райдер взволнованно вздохнул и схватился за лоб. Эта ситуация его в край извела, сейчас он себя чувствовал слишком слабым и уязвимым. Даже в каюте с своими детьми Билли чувствовал себя как в клетке. Все на него оказывало давление, обиженный взгляд дочери, напуганный Карл и даже стены давили на него сейчас, поэтому он не стал задерживаться, а развернулся и быстро вышел, раздраженно хлопнув дверью.

Оставшись наедине, Карл и Джоанна первое время молчали, не решаясь заговорить друг с другом. Девушка печально смотрела в окно. Карл потирал щеку, оперевшись о стол.

— И что тебе дома не сиделось? — вдруг спросил юноша, взяв на себя роль старшего брата, которому было невтерпеж поучить уму разуму дуреху-сестру. — Ты че, оглохла, что ли?

Джоанна нахмурилась, Карл начинал ее раздражать.

— Я смотрю, дух бунтарства у вас в крови. Но если Билли поймают, его точно повесят. Как пить дать, повесят и глазом не моргнут, — с деловитой важностью заключил Карл.

— Лучше помолчи, — пресекла его Джоанна.

Уязвленный и униженный со всех сторон, Карл не мог молчать:

— Не указывай мне! Ты слышала, что отец сказал? Я — за главного. Поняла? Думаешь, мне охота возиться с тобой? Мало мне своих забот, ты еще свалилась на голову!

— Карл, заткнись уже! — вскипела Джоанна. — Или я за себя не ручаюсь.

— Ой, и что? Начнешь махать руками? Не вопрос, я тебе опять наваляю.

Джоанна в гневе сжала кулаки. Карл, как неугомонный попугай, дразнил ее и не останавливался, так и напрашиваясь на очередную порцию затрещин. Увесистая чернильница оказалась первым, что попалось ей под руку. Джоанна, не раздумывая, схватила ее со стола и запустила Карлу в голову. Чернильница оказалась полной, содержимое выплеснулось прямо на его лицо. Он вскрикнул от боли и схватился за лоб.

— Дура! Иди сюда! Я тебя убью! — яростно закричал Карл и угрожающе двинулся в ее сторону.

Девчонка юркнула в дверь прочь из каюты, уже и позабыв наставления отца, поскольку кулаки Карла ее пугали сейчас куда больше, чем что-либо. Джоанна вылетела на палубу как оголтелая и тут же врезалась в спину квартирмейстера. Ройс Джоус сперва замахнулся для щедрого тумака, но, увидев перед собой девчонку, тут же успокоился и опустил руку.

— Эй, у тебя в заднице свербит? И что это у тебя за манера накидываться на добрых людей?

Джоанна испуганно отступила.

— Извините. — Она тревожно оглянулась назад, ожидая опасности со спины. Карл, увидев пирата, не решился выйти и трусливо растворился во мраке каюты, тихонько закрыв дверь.

Джоанна потерла нос и испачкала себя чернилами, которые остались у нее на пальцах после совершённого преступления.

— Отличная погода, не так ли? — решила поддержать беседу девушка, но Ройс раздраженно скорчился на ее замечание.

— Ты глупая совсем, что ли? Полный штиль, а она говорит «отличная погода». Так бы и треснул тебе по башке, да связываться неохота.

Джоанна замолкла и призадумалась, решив не спорить со знающим человеком, а лишь пожала плечами.

— Кстати, у тебя под носом какое-то дерьмо, — проворчал Ройс.

Девушка старательно потерла под носом еще раз, растушевав синее пятно, и теперь оно стало походить на усы.

Квартирмейстер пренебрежительно посмотрел на девчонку, махнул рукой, чертыхнулся и ушел.

 

Время в море тянулось мучительно долго, особенно в штиль, когда волны были смиренны, а ветер таким слабым, что едва ли шевелил паруса. С захвата «Лайма» прошло уже дней пять, но Джоанне они казались вечностью. Все это время они с Карлом вынуждены были прозябать в капитанской каюте, и, естественно, им пришлось примириться между собой.

 Капитан Райдер ел в кают-компании вместе со своей командой, а детей он предпочитал держать отдельно. Только вечером, ближе к ночи, когда на палубе оставались только вахтенные, а большинство матросов уходили в кубрик, капитан Райдер обретал человеческий облик и позволял Джоанне и Карлу прогуляться по палубе. Но даже в такие моменты девушке все равно его не хватало. Ей хотелось поговорить с ним, но он будто нарочно держался в стороне от нее, а если и случалось быть разговорам, то в сущности, они были ни о чем. Джоанна впала в отчаяние и потеряла надежду, что отец когда-нибудь проявит хоть какие-то родительские чувства. Поэтому девушка в гордом одиночестве бродила по палубе, наблюдая за мерцающими огоньками фонарей «Доброжелателя», который неустанно следовал за ними под командованием вздорный капитана Хартголда.

На шестой день паруса, наконец, надулись под силой шквального ветра, и настроение среди команды изменилось в лучшую сторону. Тут же всё вокруг ожило и зашевелилось. Торопливо побежали по палубе босые ноги, заскрипели снасти и захлопали паруса, послышались команды и свистки боцмана.

Билли Райдер находился на капитанском мостике, когда с вороньего гнезда послышался далекий крик, оповещающий о замеченном на горизонте судне. Капитан не проявил должного интереса к этому известию, однако Ройс Джоус, несмотря на равнодушие лидера, принес подзорную трубу и рассмотрел далекое судно.

— Каково ваше решение, капитан? — оглянувшись назад, спросил квартирмейстер. 

— Ни к чему нам сейчас это, — тихо сказал Билли сквозь зубы.

— Ни к чему? С чего вдруг?

Билли молчал, ему не хотелось называть истинную причину такого решения, однако Ройс сделал это сам, подойдя к нему близко и заговорив достаточно тихо, чтобы никто другой не услышал.

— Послушай, Билли. О своих детях ты, конечно, позаботился, но ты не можешь вернуться в Нью Провиденс с пустыми руками. Помимо детей есть и люди, которые тебе верят, и ты не посмеешь оставить их ни с чем. Это было бы неразумно с твоей стороны.

 Капитан Райдер молчал, глядя куда-то вдаль, и лишь нервно кусал губы, но в конце концов слова квартирмейстера возымели над ним нужное действие. Он задумчиво потер щетинистый подбородок и взглянул на Ройса Джоуса.

— Готовьтесь к бою.

 

Когда французское судно оказалось в радиусе пушечного выстрела, с носовой части «Попутного ветра» раздался грохот. Это был предупредительный выстрел — приказ остановиться. Ядро с бешеной яростью вверглось в пучину вод, оставляя за собой высокий столб брызг. Но жертва продолжала свой путь, игнорируя приказ пиратов. Этим французский капитан подписал себе и своей команде смертный приговор.

Генри Хартголд, следуя удобному и не раз проверенному маневру, стал заходить справа, предоставив левый борт жертвы на растерзание команде капитана Райдера. Француз несмотря на столь очевидную угрозу, осмелился даже огрызнуться и попытался дать пиратам отпор, выпустив несколько ядер в сторону «Попутного Ветра».

Вскоре и «Доброжелатель» поравнялся со своей жертвой, из жерл пушек вырвался огненный залп и поразил французское судно в упор, пробив обшивку и разнеся пушечную палубу вдребезги.

Последовали крики агонии, французы не смогли ответить тем же, потому что большая часть матросов была убита.

По приказу капитана Райдера пираты бросили крюки. Металлические острые наконечники глубоко вцепились в деревянный борт судна. Те смельчаки, которые начали рубить веревки, дабы отрезать противника от цели, были тут же застрелены.

Три судна почти одновременно сцепились друг с другом и ударились борт о борт, зажав жертву в тиски.

— На абордаж! — закричал капитан Райдер.

Толпа взбешенных вооруженных пиратов, похожих на дикарей и безумцев, с яростными криками высыпалась на палубу с обеих сторон. Они начали рубить несчастных французов саблями и топорами, не щадя никого. Захваченное судно в считанные минуты залилось кровью.

 

Джоанна нервно вздрагивала, слыша выстрелы и крики, доносившиеся снаружи. Все эти ужасающие звуки сами собой рисовали в ее воображении страшные картины, от которых нельзя было избавиться и просто выкинуть из головы. Она лихорадочно перебирала прядь волос дрожащими руками, а Карл слонялся из стороны в сторону, не находя себе места.

— Знаешь, — заговорила девушка, — я не хочу больше путешествовать... никогда…

Стоило только Джоанне сказать это, как дверь в каюту с грохотом отворилась. Первым влетел растрепанный и встревоженный доктор Фаулер, он держал перед собой черный саквояж. Следом появились двое матросов, поддерживая своего капитана под руки.

— Папа! — воскликнула Джоанна, увидев его в крови, но он был так слаб, что даже не заметил ее.

Отца довели до его покоев и бережно уложили в койку.

— Оставьте, оставьте меня... — устало прохрипел Билли, отмахиваясь от своих людей. — И ты, мясник! — бросил он доктору. — Катись к дьяволу! — Капитан раскашлялся и тяжело задышал.

— Всенепременно, — сухо ответил мистер Фаулер, но вместо того, чтобы уйти, он раскрыл свой докторский саквояж. — Позвольте только осмотреть вашу рану.

Джоанна прорвалась в спальню, растолкав двух крепких мужчин, и, увидев отца, растерянно замерла. Он был слаб и бледен, а на груди его растекалось темное кровавое пятно от огнестрельной раны.

Доктор попытался стащить с капитана верхнюю одежду, но тот в край рассвирепел и вынул нож из-за пояса.

— Иди к черту! — окровавленным ртом взревел Билли, тыкая всем в лицо опасным лезвием. — И вы все! Убирайтесь!

Когда в каюте началось движение, Джоанна, так же как и остальные, послушалась капитана и, виновато опустив голову, направилась прочь, но отец остановил ее:

— Ты-то, дуреха, куда собралась?

Девушка остановилась и, закрыв дверь, подбежала к отцу, упала перед ним на колени и заплакала.

— Джоанна… — обратился он к дочери с болью в голосе. — Послушай меня. Тут в тумбе в нижнем ящике… — он запнулся и закашлялся, — там коробка… возьми ее.

Дрожащими руками Джоанна вынула коробку и поднесла к отцу, положив ее на кровать перед ним.

— Открывай.

Она подняла крышку и испуганно отшатнулась.

— Он заряжен, — прохрипел Билли. — Возьми его.

Девушка неумело взяла пистолет в руки и рассмотрела его со всех сторон. Такую изысканную и опасную вещь она держала в руках впервые. Он был тяжелый, с деревянной лакированной рукоятью и с кремневым замком, украшенным холодным металлическим узором.

— Если кто-нибудь тебя посмеет обидеть, ты же знаешь, что надо делать, да? —  устало спросил Билли.

— Убить? — дрожащим голосом вымолвила Джоанна.

Отец слабо улыбнулся и постучал по своему виску пальцем.

— Пуля-то одна, глупышка.

В голове у девушки всё пошло кругом. Она вдруг подумала, что не сможет убить ни обидчика, ни тем более себя. Она отложила пистолет в сторону и, уткнувшись лицом в ладони, вновь заплакала.

— Не реви, — одернул Билли свою дочь и снова откашлялся. — Смотри, не смей верить никому, особенно этим двум стервятникам — ни Джоусу, ни Хартголду. Поняла?

Джоанна кивнула и вытерла слезы.

— Поняла, — всхлипывая, ответила она.

— Карл дурак… Делай все так, как считаешь нужным… Самое главное — вернись домой… Это очень важно… Поняла?

— Да.

Билли печально посмотрел на свою дочь. В этом взгляде не было страха, а лишь тоска, ужасная гнетущая тоска.

— Ну, тогда я спокоен… — Сказав эти слова, Билли тяжело вздохнул и внезапно обмяк. Веки его потяжелели, а окровавленный рот безвольно приоткрылся. Это были последние его слова.

Сердце девушки судорожно сжалось, и тут же по венам растеклась, подобно яду, всепоглощающая боль. Ее затрясло еще сильнее, а глаза налились горькими слезами. Ком в горле начал душить ее изнутри, и сам собой вырвался стон из груди, который она не в силах была удержать. Джоанна зарыдала громко и пронзительно, вцепившись в руку отца.

Как больно и как невероятно тяжело было ей осознавать, что жизнь ограничена временем, что всему есть конец, и что для ее отца он наступил слишком рано. Она так и не успела узнать его поближе, и все мечты, связанные с ним, навсегда теперь останутся лишь мечтами, на этот раз несбыточными и приносящими только боль и страданья. Джоанна осознала, что осталась круглой сиротой, и ни Бэтти, ни Карл никогда не смогут заменить ей отца. Доброго и заботливого друга, который так и не успел стать таковым, но в котором эти качества, безусловно, были. Они прятались под маской грубости, за железной грудью в сердце, которое для Джоанны навсегда останется загадкой.

 

Карл решился было приоткрыть дверь, за который раздавались всхлипывания, но не успел совершить задуманное. Ему воспрепятствовал Ройс Джоус, который внезапно появился на пороге капитанской каюты и решительно направился к нему навстречу.

— А ну с дороги щенок! — грубо скомандовал квартирмейстер, встав перед мальчишкой стеной.

Карл сначала растерялся и остолбенел, но под строгим взглядом пирата занервничал и, опустив взгляд, испуганно убежал. Ройс тут же торопливо прикрыл за ним дверь и ринулся к переборке, в которой находилось то, чего он желал больше всего на свете. Спрятанное за стенкой золото не давало ему покоя все это долгое время. Руки его чесались от желания прикоснуться к нему вновь и удостовериться в том, что оно все еще ждет своего хозяина.

Наспех подвинув комод, который капитан Райдер предусмотрительно поставил перед тайником еще в день его обнаружения, Ройс подцепил ножом одну доску и приоткрыл ее.

Лихорадочный озноб пробежал по всему его телу, а глаза недоуменно вытаращились в пустоту. Золото исчезло…

Квартирмейстер в порыве гнева схватился за следующую доску и оторвал ее. Тайник был пуст, теперь в этом уже не было никаких сомнений. Ройса обдало жаром, лицо исказилось в ужасе и недоумении, он попятился. Но тут же, подобно молнии, в его затуманенном рассудке мелькнула надежда.

Он бесцеремонно ворвался в капитанские покои. Он растерянно замер на пороге, когда он увидел, что капитан Райдер был уже мертв, а рядом с ним у подножья кровати сидела его дочь, заплаканная и потерянная. Она непонимающе подняла свои покрасневшие глаза на человека, который потревожил ее в этот скорбный час. В этих детских больших глазах сейчас был только страх, который, к сожалению, никак не смутил Ройса Джоуса. Он быстро подошел и, подняв Джоанну на ноги, грубо припер к стене, до боли сжав ее хрупкие плечи железными руками.

— А ну быстро говори, куда твой папаша дел золото?! Черт бы тебя побрал!